Петр I

1-го. <…> В этот день император, на рассвете, отправился водою в новый увеселительный дворец, который стоит прямо против Петергофа, на очень приятном месте. Он возведен года два тому назад, и его величество, как говорят, отменил большие постройки в Стрельнемызе, с тем чтобы назначенные для них деньги употребить на него. В этот же день, утром, после тяжкой болезни умерла купчиха Борстен, над которой император за несколько дней до этого делал операцию, желая вылечить ее от водяной. Ее не будут хоронить до его возвращения, потому что он сам хочет быть при вскрытии трупа, которого доктора и хирурги ждут с любопытством, тем более что одни находили в ней водянку, другие нет. <…>

6-го. <…> В 7 часов вечера мимо нас провезли тело недавно умершей купчихи Борстен, которое потом переправлено было через реку на находящееся по ту сторону немецкое кладбище. Сам император изволил следовать за процессией, а именно – от скорбного дома до воды – пешком, а после – в шлюпке. Прочие провожатые состояли большею частью из купцов и иностранных корабельщиков. К ним присоединялись еще здешние вице-адмиралы и другие морские офицеры, потому что покойная была свояченицею вице-адмирала Сиверса. После похорон император отправился опять в дом умершей и там кушал. Пили, говорят, при этом случае очень сильно. Его величество обращался необыкновенно дружески и милостиво с иностранными корабельщиками. Мне показалось странным, что он шел за телом в цветном кафтане и вместе с тем в длинной черной мантии и со спускавшимся от его шапки флером. Но до подобных вещей ему дела нет: он одевается смотря по удобству и мало обращает внимания на внешность. <…>

Июнь

23-го. <…> Так как в этот день назначен был спуск фрегата, то мы думали, что это будет рано, а именно часа в два или в три; между тем обыкновенный сигнальный выстрел, возвещающий о времени сбора, последовал не прежде 5 часов. Тогда мы немедленно отправились в Адмиралтейство и на корабль, который был уже совсем готов к спуску. По приезде и императора фрегат, устроенный для 36 пушек, в половине шестого обычным порядком освятили и наименовали «Крейсером» – имя, которого сначала почти никто из русских не понял³⁷. После этой церемонии приступили к окончательным работам, и корабль еще до 6 часов благополучно сошел на воду. Но тут легко могло случиться большое несчастие, если б император вовремя не начал с сильною бранью кричать, чтоб народ на реке посторонился: в ту самую минуту, как корабль сходил со штапеля, какие-то дураки, на очень маленьком ботике, стали прямо перед ним и потом не знали, что делать, чтоб отойти прочь. Корабль на сей раз был спущен с кормою, чего обыкновенно здесь не делают. Вероятно, это новый способ, придуманный кораблестроителем. Когда корабль отошел на известное расстояние от берега и брошен был якорь, от которого он повернулся в другую сторону, все наперерыв спешили поздравить на нем его величество с благополучным спуском. <…>

Июль