Петр Берон

Предметом панэпистемии являются общие законы микро- и макрокосмоса, происхождение и движение структурных элементов мира, познание человеком действительности. Как всеобщая наука, панэпистемия основывается на аналогичных фактах из различных областей природознания и обществоведения. Эти факты автор обобщил, классифицировал и подвел под общие законы, с тем чтобы они иллюстрировали главные общефилософские принципы его натурфилософской системы.

«Панэпистемия» состоит из семи томов общим объемом свыше пяти тысяч страниц и делится на два раздела. К первому из них относятся четыре тома, объединенные под общим заголовком «Упрощенная физика» и посвященные соответственно электростатике, фотостатике, термостатике, баростатике (см. 17). Второй раздел назван «Небесная физика» и объединяет три последних тома (см. 18). В пятом и шестом томах рассматриваются космологические и космогонические вопросы, а в седьмом — проблемы человека, общества, цивилизации.

После завершения этого объемистого труда Берон снова возвращается к конкретной области научного знания — химии. Проходит несколько лет, и он выпускает в свет сочинение «Физико-химия» (24). Болгарский ученый был одним из первых, кто в середине прошлого века ввел понятие «физико-химия» для обозначения нового направления в развитии химии как науки. Берон не думал ограничиться только одной книгой по данному предмету. Он мечтал написать многотомное произведение, но этому не суждено было сбыться из-за его преждевременной кончины.

Краткий обзор научной деятельности Берона, на наш взгляд, раскрывает широкую эрудицию, энциклопедизм и необыкновенную трудоспособность этого уникального мыслителя эпохи болгарского возрождения. Разностороннее творчество в области естественных и гуманитарных наук, философии и натурфилософии действительно делает Берона универсальной личностью, стоящей у истоков научного знания в Болгарии.

Как и всякий натурфилософ, Берон стремился к умозрительному толкованию явлений природы, которую он рассматривал в ее целостности, опираясь на достижения естествознания и обществознания. В произведениях ученого находит выражение противоречие между огромным объемом накопленных им научных знаний и ограниченными рамками его натурфилософской системы. Исключительная эрудиция и энциклопедичность Берона часто вступают в противоречие с наукообразными умозрительными конструкциями его натурфилософии, созданными для объяснения сложных и еще не решенных проблем науки. Исчерпывающую характеристику натурфилософии дал Ф. Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»: натурфилософия «заменяла неизвестные еще ей действительные связи явлений идеальными, фантастическими связями и замещала недостающие факты вымыслами, пополняя действительные пробелы лишь в воображении. При этом ею были высказаны многие гениальные мысли и предугаданы многие позднейшие открытия, но не мало также было наговорено и вздора. Иначе тогда и быть не могло» (1, 21, 304—305).

Широкой болгарской общественности того времени не были известны многочисленные сочинения Петра Берона. Лишь отдельные представители болгарской интеллигенции, такие, как И. Селиминский, В. Хаджистоянов-Берон, Н. Павлович, Г. Раковский, В. Друмев, Л. Каравелов, были знакомы с творчеством своего великого соотечественника. Они считали его духовным представителем болгар в научно-культурном мире Европы, символом их национальной гордости. И. Селиминский в своей речи перед учащимися и преподавателями Болградской гимназии [9]подчеркнул: «Этот высокоученый муж одним из первых взялся решить наиболее трудный вопрос, который до сих пор был предметом постоянного спора между учеными, — вопрос о первоначальной творческой силе вселенной, и в продолжение тридцатилетнего изучения предмета спора сумел определить природу и свойства этой силы и с помощью математики выяснил причины всех явлений, приведя таким образом в систему все, что было до сих пор разъединенным и не связанным между собой... Наш соотечественник д-р Петр хаджи Берон находится сегодня в ряду самых ученых мужей нынешнего столетия... Какая похвала болгарскому народу!» (41, 84). В одном из писем друзьям по поводу сочинений Берона Селиминский писал: «Здесь есть замечательные книги его собственного сочинения, каких очень мало в образованном мире из-за их оригинальности и особого взгляда на науку, ради которой они написаны. Написанные болгарином, они приносят большую славу всему славянскому миру, и особенно Болгарии, которая гордится таким ученым и достойным сыном» (26, 140).