Петербургский сыск. 1870 – 1874

– Что за самоуправство, господин как—вас—там, – красная от возмущения с вытаращенными, как у рыбы на сушу, глазами кричала госпожа Михайлова, – я не позволю каким—то полицейским издеваться над бедною вдовою!

– Госпожа Михайлова, я – начальник сыскной полиции Иван Дмитриевич Путилин, – пояснял он не первый раз спокойным голосом, – показывая бумагу с подписью прокурора, заверенную гербовой печатью, – я уполномочен произвести в Вашей квартире обыск и арестовать Михайлова Сергея Ивановича.

– Я найду на Вас управу, – кричала Евдокия Павловна, – если мой муж, этот благородный человек, – она не забыла перекреститься, – покинул нас, то за нас заступиться некому. Я дойду до самого Его Величества, он хорошо знал Ивана Николаевича.

– Прошу Вас, – Путилин не знал с какой стороны подступиться к разъяренной женщине, – я тоже выполняю свой долг перед Государем.

– Какой же вы выполняете долг, арестовывая невиновных, – спокойствия от госпожи Михайловой не ожидалось, а сам предмет спора стоял в стороне, скрестив на груди руки, правую украшала белая повязка.

– Скажите, где был вчера вечером Ваш сын?

– Здесь со мною, – по лицу молодого человека промелькнула тень насмешки.

Только через час Евдокия Павловна успокоилась, а еще через два в кабинете Путилина без всякого смущения, откинувшись на спинку стула и заложив ногу за ногу, сидел молодой человек, откровенно бравируя своей смелостью перед сыскной полицией, в лице ее начальника.

– Сергей Иванович?

– Я предпочитаю, чтобы меня называли господин Михайлов.

– Не возражаю, господин Михайлов, – подперев щеку рукой, произнёс Путилин.

– Итак, я слушаю, – насмешка пылала огоньками в глазах молодого человека, – в чем меня Вы намерены обвинить?

– Сначала мне хотелось бы с Вами побеседовать, как говорится, тет—о—тет.

– Как угодно.

– На внутренней стороне вашего мехового пальто обнаружена кровь. Не объясните, ее происхождение?

– Нет ничего проще, – он поднял правую руку, – попытался помочь нашей кухарке, и вот последствия помощи.

– Она может подтвердить?

– Спросите ее. Да, а когда надевал пальто, не заметил, как натекла кровь, – он даже скривил лицо, показывая, что ж тут у вас такие нерадивые работают, догадаться сами не могут.

– Чем Вы занимались вчера вечером?

– Был с маменькой дома весь вечер, – он сделал упор на последних словах, как будто дразня начальника сыска.

– А дворник…

– Какой дворник, – перебил Ивана Дмитриевича, – у Вас здесь больше кому верят потомственной дворянке или иноверцу– дворнику?

– Тому, кто говорит правду.

– Господин Михайлов, Вы пользовались когда—нибудь услугами ссудных касс.

– Знаете, мне маменька достаточные суммы дает на расходы.

– И Вы никогда не были знакомы с Суровым Николаем Степановичем и Господином Меллером?

– Увы, даже фамилий не слышал.

– Не поясните происхождение денег, найденных в вашей комнате?

– Зачем?

– Такая сумма…

– Мои личные бережения.

– Понятно.

В коридоре уже с четверть часа томился ювелир.

По взгляду Путилина Михаил понял, что пришла очередь выхода на сцену следствия господина Меллера.

– Прошу прощения, господин Меллер, за ожидание, – Иван Дмитриевич поднялся с кресла и прошел навстречу ювелиру.

– Иван Дмитриевич, всегда рад помочь такому человеку, – потом посмотрел на сидящего молодого человека, – Доброе утро, Сергей Иванович, – тот что—то буркнул в ответ.

– Господин Меллер, Вам знаком этот молодой человек?

– А как же? Это Сергей Иванович Озерский, который просил помочь с оценкой кольца с изумительными бриллиантами. Господин Озерский в силу стесненных обстоятельств хотел его сдать в заклад Николаю Степановичу Сурову.

– Я с этим господином, – Михайлов презрительно посмотрел на ювелира, – не знаком. Впервые вижу.

– Что Вы говорите, Сергей Иванович?

– Для Вас, – он смотрел в глаза Меллеру, – я не Сергей Иванович, а господин Михайлов.

Господин Меллер только развел руками, недоумевая от перемены в поведении бывшего посетителя, с которым расстались в хороших отношениях.

После ухода ювелира, воцарилась некоторое молчаливая пауза. Путилин внимательно смотрел на молодого человека, тот сидел спокойно, даже начал насвистывать какой—то незамысловатый мотив.

– Вы говорите, что с господином, который был в кабинете, Вы не знакомы?

– Впервые вижу и господин…

– Путилин.

– Путилин, я вами разговаривать больше не буду, неинтересно.

– Значит, вы не объясните происхождение такой большой суммы в вашей комнате?

– Нет, не поясню,

– Жаль, их номера переписаны господином Суровым и они, к вашему несчастью, совпадают с его записями.

– Я не имею желания с вами вести разговор.

– Допрос, уважаемый господин Михайлов, сие действие называется допросом подозреваемого в опасном преступлении человека.

Через пять минут он был препровожден в арестантскую комнату.

– Как прошла первая беседа? – Жуков опустился на стул.