Пьесы. Том 2

Гвендолина. Я ваша пленница. И принадлежу своему повелителю телом и душой. Такова воля божья, раз он даровал норманнам победу над моим народом. Если бы победил народ Уэльса, я вышла бы замуж по воле божьей за человека своей расы, в замке своего отца. Но бог не пожелал этого.

Бекет (мягко). Это рассуждение не хуже всякого другого, моя кошечка. Но посколько я тоже принадлежу к побежденному народу, мне порой кажется, что бог сам немного запутался в этих делах... Поиграй еще...

Гвендолина (начинает играть, неожиданно очень серьезно). Я солгала. Ты мой повелитель. Бог тут ни при чем. И если бы даже валлийцы победили, ты все равно мог бы похитить меня из замка моего отца. Я пошла бы за тобой.

Бекет внезапно встает и отходит прочь.

Гвендолина (перестает играть, тоскливо смотрит на него). Это плохо, что я так сказала? Что с моим повелителем?

Бекет (замкнуто). Ничего. Я не желаю, чтобы меня любили, я говорил тебе об этом.

Занавес приоткрывается, входит король.

Король (немного навеселе). Сын мой, ты нас покинул? А знаешь, мы были правы. Они во всем разобрались: они дерутся вилками! Решили, что очень удобно выкалывать глаза соседу. По их мнению, у вилок подходящая для этого форма... Пойди туда, сын мой, а то они их переломают... (Бекет уходит за занавес, чтобы утихомирить пирующих. Слышно, как он кричит: «Мессиры, мессиры... Нет, это вовсе не кинжалы, уверяю вас... это только для того, чтобы брать мясо... Подождите, я сейчас еще раз вам покажут..» За занавесом слышны громкие взрывы смеха. Останавливается около Гвендолины, разглядывает ее.) Это ты играла, пока мы там ели?

Гвендолина (склоняясь в низком поклоне). Да, сир...

Король. Сколько у тебя талантов!.. Поднимись! (Поднимает ее и слегка поглаживает. Она смущенно отодвигается. Со злой улыбкой.) Ты боишься, мое сердечко? Ничего, скоро привыкнешь.(Поворачивается к занавесу.) Эй, Бекет! Эй, папаши, довольно жрать! Идите слушать музыку. Свое брюхо вы уже ублажили, надо подумать и о душе! Играй! Ты... Входят Бекет и четыре барона с багровыми лицами. Гвендолина берется за виолу. Король развалился позади нее на кровати. Бароны, вздыхая, распускают пояса, садятся в кресла и постепенно начинают дремать. Бекет стоит. Скажи ей, чтобы она спела нам что-нибудь грустное... После обеда я люблю печальную музыку, помогает пищеварению... (Икает.) Ты слишком сытно кормишь, Томас... Где ты украл своего повара?

Бекет. Я купил его, государь. Он француз.

Король. Да? И не боишься, что он тебя отравит? А сколько стоит такой французский повар?

Бекет. Хороший повар, как у меня, в одной цене с лошадью, сир.

Король (искренне возмущен). Какой позор! Какое падение нравов! Нет такого человека на свете, который стоил бы лошади. (Пауза.) А если я тебе скажу: даром ничего не дается... - ты помнишь? - и попрошу его у тебя, ты мне отдашь?

Бекет. Конечно, государь.

Король (с улыбкой, нежно поглаживает Гвендолину). Я не требую у тебя твоего повара. Я не хочу есть слишком сытно каждый день, человек от еды тупеет... (Икает.) Играй погрустнее, еще грустнее, моя кошечка... (Икает.) Прямо в глотке застряло твое жаркое из косули... Заставь ее сыграть ту жалобную песню о твоей матери, Бекет. Мне она больше всего нравится.

Бекет (замыкаясь). Я не люблю, когда поют эту песню, государь.

Король. Почему? Стыдишься, что твоя мать была сарацинкой? Дурачок! Ты ей обязан половиной своего обаяния! Поэтому-то ты гораздо цивилизованнее нас всех! А я обожаю эту песню! (Гвендолина нерешительно смотрит на Бекета; небольшая пауза. Неожиданно холодно.) Я приказываю, саксонец.

Бекет (сухо, Гвендолине). Пой.

Она берет несколько аккордов, между тем как король устраивается поудобнее против нее, удовлетворенно рыгая.

Гвендолина (поет).

Против басурман

Через много стран

Шел Жильбер герой

Господину служить,