Песнь Пересмешника (ЛП)

Менее чем через одну луну Петир станет женатым человеком, напомнила я себе. Каждый раз вспоминая об этом, я закрывала глаза, желая, чтобы эти ненавистные мысли просто исчезли. Я сделала ещё один выдох, уже не такой глубокий, и шагнула на деревянные ступени. Они скрипнули, а затем громко застонали под моими ногами. Эти ступени сейчас походили на мои мысли — отчаянно протестовали, пока я спускалась вниз. Но я уже не могла передумать и вернуться назад, потому что под лестницей открылась дверь и внезапно появился какой-то незнакомец. Это был крупный дородный мужчина с длинными взлохмаченными волосами и густой жёсткой бородой. Он был в полном доспехе и тяжёлой кольчуге, а на передней части его нагрудника был выгравирован пересмешник. Явно один из людей Петира, хотя выглядел он гораздо внушительнее, чем остальные гвардейцы лорда Бейлиша. Мужчина с любопытством посмотрел на меня своими светло-карими глазами, а затем сделал шаг вперёд, поклонился мне в рыцарской манере и воскликнул глубоким гулким голосом:

— Леди Бейлиш! Приятно наконец-то встретиться с вами.

— Вы знаете, кто я? — спросила я, слегка сбитая с толку его осведомлённостью, но и благодарная за то, что он не назвал меня именем незаконнорождённой Алейны Стоун, как уже делали с тех пор, как я сошла с корабля Петира.

— О, вас все знают! — заверил меня незнакомец. — Даже сказку про вас сочинили, хотя сейчас это уже, скорее, песня.

Он вскинул свои большие загрубевшие руки для пущего эффекта и произнёс:

— “Утопление сирены”, так это прозвали. Бедный ублюдок, сложивший песню о вас и вашем отце, был брошен прямо в море вместе со своей разбитой лютней, единственной, за что ещё он мог цепляться. Говорят, он спел самую сладкую из своих песен, прежде чем навсегда ушёл под воду.

Так вот что запланировал Петир, когда выскочил из моей каюты тем утром, подумала я. Это также объясняет, почему он потом избегал меня как огня. Моряки, должно быть, и так уже вовсю сплетничали о нас, а песня барда только усугубила положение. Но откуда мне было знать? Петир никогда не рассказывал мне, что происходило снаружи, держа меня в неведении. Почему он всегда так поступает со мной?

— А где были вы? — спросила я, выйдя из раздумий. — Вы видели сами, что случилось с тем бардом?

— Нет, я был под палубой. В компании нескольких слишком буйных моряков, всё ещё продолжавших трепаться о той проклятой песенке. Седьмое пекло! Как будто им больше нечего было делать.

Я прикрыла рот ладонью, стараясь подавить вырвавшийся смешок. Этот незнакомец определённо умеет развеселить, подумала я, к тому же ещё и красив. Взгляд его светло-карих глаз был тёплым и дружелюбным, напоминал мне взгляд моего отца и очень отличался от взгляда Петира, зачастую такого расчётливого и холодного.

— Кстати, меня зовут сир Дейл Брейс, — произнёс незнакомец. Он взял меня за руку и осторожно поднёс её к свои губам. Его жёсткая борода кольнула чувствительную кожу на тыльной стороне моей ладони, когда сир Дейл поцеловал её. Его губы оказались на удивление мягкими.

— Алейна? — раздался низкий голос из темноты.

Проклятие. Я обернулась и увидела вышедшего из горницы Петира с несколькими свитками в руке. Он сжимал их мёртвой хваткой. Свитки громко зашуршали, когда Петир согнул их пополам. Петир прекрасно владел собой, сохраняя невозмутимое выражение лица, но его глаза выдавали правду. Стальной, почти свинцовый взгляд. Сир Дейл буквально завис над моей рукой.

— Отец? — пискнула я, вырывая руку из крепкой рыцарской хватки. — А я вот только что имела честь познакомиться с сиром Дейлом.

— Да, я вижу, — резко ответил Петир. Его голос был до странности бодрым. — Зайди ко мне, Алейна. Мне нужно с тобой поговорить.

Я спустилась с последней ступеньки, старательно избегая настойчивого взгляда сира Дейла. Если он будет продолжать в том же духе, закончит как тот несчастный бард, подумала я, обходя его внушительную фигуру. Одна надежда на то, что он более сообразительный.

Я старалась не смотреть и на довольно мрачно выглядевшего Петира, просто прошла мимо и вошла в ярко освещённую горницу. Дверь за мной захлопнулась, а тихий щёлчок замка дал понять, что теперь мы одни и нас никто не побеспокоит.

— Ну, в самом деле, Петир, — обернувшись, немного раздражённо начала я, — здесь не о чем волноваться. Я просто…