Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1)

Она искала повсюду, во всех своих тайных местах наподобие малого собачьего закутка, уголка в сенях под лестницей и даже в пахнущем плесенью погребе, где Длинноголовый выращивал грибы. Она ясно помнила, как еще вчера вечером сняла его с шеи и спрятала в мешочек для шерсти вместе с другими камнями - очень хорошо помнила.

Но она никак не могла вспомнить, что было потом. Мешок она таскала с собой все утро и могла почти поклясться, что он был при ней, когда она в полдень ела кровяной пудинг. Но в доме было столько работы теперь, когда половина мужчин отсутствовала, и Анвин Птаха так ее загоняла, что у Эффи в голове все перепуталось. Если подумать, то кровяной пудинг она могла есть и на ужин, да и на завтрак тоже. Он такой холодный и клейкий - жуешь его, жуешь и все никак не проглотишь.

Эффи не возражала против работы... лишь бы наружу не выходить. Приятно было чувствовать себя полезной. Кое-что у нее хорошо получалось: подсчитывать запасы масла и дров, делить молоко и яйца, служить посыльной между Рейной, Анвин и Орвином Шенком. Иногда Эффи на целые часы забывала о своем амулете и том плохом, что он ей показывал. Ей нравилось, что люди ждут ее сообщений или подсчетов и внимательно ее выслушивают. На думы и тревоги времени почти не оставалось.

Вчера утром древний, весь в коричневых пятнах Кот Мэр-док остановил Эффи на пороге кухни и сказал, что она напоминает ему свою матушку, когда та только что вышла замуж и приехала жить в круглый дом. "Видела бы ты Мег Севранс в ту пору, - сказал старик. - С цифрами управлялась не хуже любого мужчины, но до того была хороша, что ты об этом забывал и думал только о ее глазах".

Эффи уже в сотый раз повторяла про себя эти слова. Матушка хорошо умела считать, как и она.

- Эффи! Нечего сидеть на ступеньках без дела! - Голос Анвин взмыл вверх, словно зов боевого рога. Эффи посмотрела вниз, но могучая фигура домоправительницы скрылась за столбом кровавого дерева. - Знаешь, что бывает с теми, кто предается мечтам на лестнице?

Эффи подумала.

- Если будет пожар, их растопчут.

Негодующее фырканье Анвин могло бы спугнуть голубей с насеста. Эффи так и видела, как она качает своей большой головой.

- Ну, девочка, беда будет твоим ухажерам, как подрастешь. Говоришь ты не больше пары слов в день, но коли уж скажешь, то такое, что люди только рты пораскрывают.

- Извини, Анвин.

- Нечего тут. Извиняются только неверные мужья да плохие стряпухи. Беги скажи Инигару, что Орвин Шенк собирает в Большом Очаге совет и что его там ждут.

- Хорошо, Анвин. - Эффи стала спускаться. Она знала, что по-настоящему Анвин на нее не сердится. Анвин со всеми строгая, иначе бы она не успевала переделать столько дел. Вот и теперь она уже вернулась на кухню, не дожидаясь Эффи, отдавая на ходу приказ другому горемыке, подвернувшемуся ей под руку.

Эффи свернула в каменный коридор, ведущий в молельню. В это время, ближе к вечеру, она редко туда захаживала. Инигар оставался там до заката, а Эффи, хотя и любила дымный покой молельни, чувствовала себя там как-то неуютно рядом с Инигаром. И пахло от Инигара странно. После начала войны он сам резал свиней и добавлял их кровь в огонь, чтобы дым был погуще и держался подольше. А глаза у ведуна как темные зеркала, и человек, отражаясь в них, кажется себе очень маленьким. Эффи пригнулась, чтобы не стукнуться о смолистую бочку кровавого дерьма. Он смотрит на тебя этими глазами так, словно знает все твои тайны и другие мысли.

В кузнице круглого дома стоял грохот с тех пор, как Мейс Черный Град велел Брогу Видай перековать весь металл, какой найдется в клане, на молоты или наконечники стрел, но даже этот шум стал почти не слышен, когда Эффи приблизилась к зеленой двери молельни. Кузницу Эффи не любила. Там слишком светло и жарко, а работают там грубияны - издольщики под надзором голубых дхунских глаз Брога. Но к шуму она привыкла, и без него ей казалось, что вокруг чересчур тихо.

В коридоре, как во многих отдаленных частях дома, таилась сырость. У них не хватало мужчин, чтобы конопатить и штукатурить стены, да и женщинам Рейна Черный Град запрещала тратить на эти работы время, отрывая его у военных нужд. Больше всего забот было с провизией. Хотя все издольщики явились в круглый дом со своим зерном и скотиной, клану недоставало яиц, масла и молока. На мясо забили столько барашков, что туши висели по всему круглому дому. Рейна сражалась с издольщиками не на жизнь, а на смерть. "Хочешь, чтобы наши кланники шли в бой на одной овсянке с салом? - кричала она, когда Хейс Муллит грозил угнать сорок своих овечек обратно в усадьбу. Рейна тогда пристыдила и его, и других. Они остались, но стоило пройтись по нижним этажам круглого дома, чтобы услышать, как негодуют овцеводы на клан.

Вот и этим утром Рейна распорядилась зарезать каждого пятого из родившихся этой весной барашков. Теперь, когда некому стало охотиться и разделывать лосей, с мясом у них тоже негусто. А барашки в неделю съедают столько корма, сколько сами весят.