Пещера

– Других предложений нет. Вчера набрались с другом. Голова болит.

– Альпинистом?

– Ага. Он вернулся с горы.

– Тебе надо к нему присоединиться.

– И ты туда же. Мне за ним уже не угнаться, сколько раз говорил тебе. Ты же его видел. Огурчик.

– Что рассказывает?

– Про горы. В хорошем районе был.

Павел откинулся на спинку стула. Приятные мысли.

– Эх, стать бы ногой на ледник и оглядеть панораму. А потом вздрючиться на красивую горку.

– Ты знаешь, кто это?

– Кто? – Павел выглянул из-за перегородки вслед за соседом. Ещё один озабоченный. – Нет, не знаю.

– Ничего?

– Ничего. Сзади.

– Только сзади и нужно смотреть.

– Не хрена смотреть. Трахать надо, если так хочется.

– Я бы не отказался.

Не глупые вроде мужчины. По крайней мере один из нас. Озабоченный. Скучно. А ты не скучный? Тебе даже с самим собой неинтересно. Какие-то клетки вымирают, что-то тело перестаёт производить или производит с дефектом. Когда-нибудь с этим разберутся, смогут чинить. Проглотил таблетку – и всё стало интересным опять. Таблетку молодости. Смысла вокруг не убавилось и не прибавилось. В тебе убавилось что-то или прибавилось. Мудрости. Побочный продукт жизни. Неведение молодости. Много нужно таблеток.

Павел вернулся к работе. Что можно сделать здесь интересным? Запороть – тогда станет сразу весело. Развеселят. Сколько это может быть интересным? Один раз, два раза, три, десять? Всегда. Нет, так некоторые из нас не устроены. Неважно это всё придумано. Голод не подгоняет, жизнь не под угрозой, зачем же человеку себя подгонять? Длиннющий список собрали, но очень-очень скучный. Для немолодых глаз. Остаётся просто бояться. Всего понемногу. А если очень храбрый – вот тебе старость. Не страшно, а?

Ну ладно, как мы это всё организуем? Нужно подумать. Павел положил перед собой чистый лист бумаги и взял карандаш. Нужно его заточить.

В три часа наступило самое тяжёлое время дня – большое собрание. Из мучительных и непереносимых. Большие усилия затрачивались на то, чтобы держать глаза открытыми. Как хочется найти во всём этом смысл. Где ты, смысл, ау… Потому что мы пехотинцы? Все мы пехотинцы. Такой завели порядок, что кто-то должен делать нашу работу. Почему бы не выбрать смысл по вкусу и не придерживаться его? Они все одинаковые. О, со смыслом намного веселее жить. Продержаться ещё полчаса.

Вечером предстояло занятие. Какое-то специальное. Попросили не пропускать. Нужно обязательно чётное количество людей. Придётся идти. На пары разбивать будут?

*

Их таки разбили на пары. И рассадили по сторонам с заданием приготовить друг для друга по три вопроса. Павлу досталась молоденькая. Вернее, они друг другу достались, когда остальные быстро нашли свои пары. Подружек разбить опять не удалось, к видимому неудовольствию инструктора. К самому ему испуганно прилипла толстушка. Молодой парень тоже подкачал. После небольших колебаний потянулся к красноносому мужику. Свой свояка… Они один раз звали Павла попить вместе пива. Павел и девушка остались последними. Когда неловкая процедура подготовки закончилась, инструктор ещё раз объяснил упражнение, подсказал несколько вопросов и указал на углы.

Им достался угол у окна, от которого по полу стелился вечерний воздух улицы. Павел решил, что окно нужно закрыть – надует в спину. Он не забыл спросить разрешения у партнёрши. Они сели на свои коврики и прислонились к прохладным стенам. На лице девушки приятная улыбка. Павел не знал, что делается на его лице. Судя по тому что её улыбка не гасла, ему тоже удавалось выглядеть располагающим.

Он всегда чувствовал себя гораздо уверенней один на один, чем в группе. Легче угадать собеседника, посмотреть в глаза, попытаться проникнуть внутрь. Девушка продолжала улыбаться. Павел наконец почувствовал улыбку на своём лице и старался придать ей взрослый, покровительственный оттенок, почти уверенный, что она выглядит глуповатой. Он сжал губы. Подошёл инструктор, спросил, как у них идут дела, и получил два “хорошо” в ответ. Иди развлекай свою толстушку. Расстроился. Собака я на сене. Ему, может быть, и надо. В следующий раз.