Первый. Второй том

Взятая на всех соль закаменела до невозможности. Ралло бился с пластиковым флакончиком, пока не разорвал его большими руками, а соль единым комом упала на землю и изгваздалась в гнили и прошлогодних хвойных пучках. Ралло стоял с расставленными пальцами, разбираясь в ощущениях, пока по правой ладони неожиданно обильно не полилась кровь. Флакончик дал сдачи. Алцест впервые вмешался в происходящее. Извёл на промывку раны полтора литра воды, сообщив, что промыть – самое главное, а потом даже заклеил своим пластырем. Выходит, с собой у него были не только одеяла.

Каринка подобрала соль, отряхнула и с сомнением посмотрела на неаппетитный комок, не решаясь ни выкинуть, ни положить к припасам. Ралло стоял, как калека, держа навесу обе руки.

Устраивать пикник после происшествия было неприятно, а просто встать и пойти несолоно хлебавши – глупо. Алцест разбил сомнения, устроившись чуть в стороне под стволом и прикрыв веки. Никто так и не взялся готовить, и воспитатель на это никак не отреагировал, не позаботился об их трудоспособности и даже не потребовал своей доли. Руке Ралло стало лучше после часа отдыха. Как назло, через этот час вслух заныли желудки. Но Алцест уже поднялся, отряхнулся и бодренько устремился прочь от города.

Перевалило за полдень третьего долгого дня. Было на удивление спокойно. Ахра тайком сообщил товарищам, что дело должно быть в похожем на протектор следе на подбородке воспитателя. Судя по наблюдениям, происшествия не случались ежедневно.

Лес становился непроходим из-за безлистной молодой поросли. Хлысты были сантиметровые в диаметре, очень хлёсткие, и росли очень частой расчёской, так что через пару часов, к времени активизации комаров, все были высечены и исцарапаны. Казалось, что гады слетелись на запах крови. Ралло баюкал у груди поврежденную руку, так что даже не дёрнулся помочь, когда вскрикнула, падая, Каринка. Девушка провалилась в прикрытую валежником нору и плакала, держась за ушедшую по бедро ногу. Чтобы она смогла выбраться, Ахра осторожно спустился к ней и сдёрнул со спины рюкзак, но подруга и не подумала вставать.

Ушедший вперёд Алцест соизволил вернуться. Брякнулся на край ямы и, перегнувшись, выдернул девушку за плечи, как пробку из горлышка. Каринка не успела удивиться заботе, отпихнутая в сторону, как хлам, а Алцест подхватил невзрачный вырывающийся курдюк, сучащий лапами в длинной шерсти. Преподаватель старался не касаться нежити голой кожей, а рукавом куртки держать было трудно. Студенты схватились за аккумуляторы…

– Куда?! – окрикнул Алцест.

Существо было сантиметров тридцати в холке, типичного для лесной полосы окраса, как сказал бы ректор, читающий лекции по живности и неживности на протяжении четырёх лет обучения. Судя по напряжению подёргивающейся руки, существо было увесистое. Немного пугали глаза без зрачка и блеска. Если бы такое быстро пробежало мимо – сошло бы за собаку.

– А что же делать? – нахмурил брови Ралло.

Генрих и Крис дышали так, будто пробежали кросс. Грудь вздымалась, натягивая куртку.

– Что за фарш у вас в башках? Вы на учебной практике и должны обучаться. Совсем другой вопрос, что ваши предшественники умели делать это только на умерщвлённых экспонатах… Ну, что это за дичь?

«Дичь» сыграло всеми красками, пока студенты краснели, отшлёпывались от комаров и позорили ректора.

На все предположительные версии Алцест выплюнул «мда». Уронил существо в нору, которую тут же охотно засыпало прелой листвой. Магии не чувствовалось. Заплаканная Каринка рискнула напомнить о себе, жалобно вякнув. Преподаватель сел на корточки, грубо сжал пальцы на голеностопе и выбил искренний вопль. Потом магия почувствовалась.

Каринка не веря поднялась, поставила ступню и утробно ахнула.

– Боль не убирал, – сообщил воспитатель, с любопытством разглядывая её снизу вверх.

Он улыбнулся с нераспознаваемым чувством. Это было неприятно, но кинуться на него с кулаками от этого не хотелось. Уже можно было бы остановиться, тем более двое поранились, а одна из них – девушка, повредила ногу, что во всех походах испокон веков было причиной проволочек и вело ко всяческим происшествиям… но, наверное, глупо располагаться над норой, даже если бы это было просто животное.

– Можно не знать название… хотя для магов это странно, – добавил Алцест, окатив высокомерным превосходством, – важно понимать, почему существо подпадает под заповедные списки. С неживым – вопросов нет. А с живым? С какой стати это не милая зверушка, охраняемая Гринпис?

– Наверное, серьёзно прячется, – предположил Ахра.

– Конечно, прячется, – небрежно подтвердил Алцест. – А ещё имеет некие признаки разума. Про каждое существо следует соображать – какие?

– Что ты сделала? – нахмурилась я, остановившись перед заваленным листьями стволом, за которым начиналась осыпь и требовалось сообразить, как её миновать, чтобы за мной могли пройти.

Вита удивлённо посмотрела на меня, тонкой руке даже не помешала горсточка семечек. Ведьма поняла, чего я хочу, далеко не сразу.