Первый человек в Риме. Том 2

Ситуация сложилась такая же, как когда-то в Арозио: старшим командующим вновь был один из «новых», а младшим – истинный аристократ. Марий не желал прислушиваться к чепухе, которую предлагал аристократ Катулл Цезарь. Катулл бесцеремонно диктовал – что делать, куда идти. Однако, он сам знал цену своим решениям. Гай Марий с самого начала и весьма откровенно высказался по этому поводу:

– Так и знай, буду дороги выбирать я. Шаг в сторону – и отправишься обратно в Рим, да так быстро, что и глазом не успеешь моргнуть. Привычки хитрить ради достижения цели я не имею. Прямо говорю: на твоем месте я предпочел бы видеть Луция Корнелия. Он и займет это место, как только посмеешь перечить. Понятно?!

– Я – не какой-нибудь младший чин, Гай Марий, и отказываюсь подчиняться тебе, будто зеленый юнец, – на щеках Катулла Цезаря вспыхнули багровые пятна.

– Послушай, Квинт Лутаций, меня ни в малейшей степени не заботят твои чувства! – голос Мария зазвенел от напряжения. – Все, что мне нужно, – чтобы ты исполнял мои указания, и ничего больше!

– Я не говорю, что приказы не должны выполняться, Гай Марий. Они немного своеобразны, но хорошо продуманы и действенны, – немного сбавил тон Катулл. – Но я повторяю – не надо обращаться со мной, будто я – младший чин! Я все-таки второй командующий!

Марий скептически ухмыльнулся.

– Это ничего не значит для меня, Квинт Лутаций. Ты – всего лишь один среди множества посредственностей из высшего класса, которые полагают, будто им чуть ли не боги поручили управлять Римом. Что же касается лично тебя – считаю, что не стоило тебе покидать кабак. Разве что ради вылазки в публичный дом. Поэтому в целях успешной совместной работы предлагаю следующее: я даю инструкции, а ты их выполняешь до мелочей.

– Против воли…

– Даже против воли.

– Не мог ли ты потактичней? – спросил Сулла у Мария чуть позже, в то время, как Катулл Цезарь бегал взад и вперед по своей палатке, битый час проклиная Мария на все лады.

– Зачем? – искренне удивился Марий.

– Потому что он кое-что значит в Риме! И в Италийской Галлии! – воскликнул Сулла. – Нет, ты невыносим! И с каждым днем все хуже!

– Я старый человек, Луций Корнелий. Мне уже пятьдесят шесть. Наш принцепс Сената – ровесник мне, а его все называют стариком.

– Потому что принцепс лыс и весь в морщинах. Ты же до сих пор так яростен и неудержим на поле битвы, что никому и в голову не придет назвать тебя старым.

– Да, но я все же слишком стар, чтобы сдерживаться при виде таких идиотов, как Квинт Лутаций. У меня нет времени, что бы часами улыбаться, и приглаживать перышки на головах этих петухов. – Смотри, я тебя предупредил…

Ко второй половине квинтилия кимвры, пройдя через долину Кампи Равдий, осели у подножия западных Альп, недалеко от небольшого городка Верцеллы.

– Почему здесь? – спросил Гай Марий у Квинта Сертория, который присоединился к кимврам, как только они направились на запад, а теперь вернулся.

– Хотелось бы знать… Но я не смог подобраться к окружению Бойорикса. Сами кимвры, кажется, считают, что возвращаются в Германию. Однако некоторые таны думают, что Бойорикс все еще идет на юг.

– Для этого он уже слишком далеко зашел на запад.

– Они думают, что Бойорикс хочет успокоить своих людей, заставив поверить, будто скоро они пойдут назад через Альпы, в Галлию Длинноволосых, а на будущий год вернутся на родину. Сам же собирается водить их по Италии до тех пор, пока не закроются перевалы, а затем поставить всех перед жестким выбором: оставаться в Италийской Галлии и всю зиму голодать, или захватить Италию.

– Слишком изощренно для варвара, – скептически заметил Гай Марий.

– Разве трехзубая острога в Италийской Галлии не была также типично варварской идеей? – напомнил Сулла.

– Они – как хищные звери, – вдруг прервал его Серторий.

– То есть? – вскинул брови Марий.

– Бросают кость лишь обгладав дочиста. Поэтому-то они и кочуют. А еще они схожи с саранчой. Съедят все – и снова уходят на поиски жратвы. Эдуям и амбаррам потребовалось двадцать лет, чтобы восстановить разрушенное за четыре года, что гостили у них германцы.

– Как же они могут оставаться у себя на родине?

– Там их меньше – и расселены широко. Кимвры занимают огромный полуостров, тевтоны – все земли к югу, тигурины – Гельвецию. Херуски обитают в Висургии – обширной области Германии, а маркоманы – в Бойогелиуме.

– Климат там сильно отличается от здешнего, – вступил в разговор Сулла, когда Серторий замолчал.

– К северу от Рейна постоянно идут дожди. Трава растет очень быстро – сочная, сладкая, густая. Зимы тоже не так суровы – по крайней мере, для таких закрытых от Атлантики земель, как Кимврийский полуостров и земли южнее его. Даже в разгар зимы там чаще идет дождь, чем снег. Поэтому они предпочитают пасти скот, а не выращивать злаки. Германцы – такие, какими их сделали условия жизни на родине.

Марий смотрел на него, немного прищурившись.

– Следовательно, если они задержатся в Италии и осядут тут, то смогут заниматься земледелием?

– Без сомнения.