Первый человек в Риме. Том 2

Однако успешная война сделала Антония необычайно популярным в среде купцов, которым он, победитель пиратов, открывал путь в Средиземное море. Если бы он мог бороться за консульство, то вполне претендовал бы на место старшего – даже если соперником окажется сам Гай Марий. Несмотря на обвинение в причастности к махинациям с зерном, шансы Гая Меммия также были не плохи. Оба были, как подчеркнул Катулл Цезарь в разговоре со Скавром, весьма известны среди всадников первого и второго классов – и оба были для них предпочтительнее Гая Мария.

Поскольку все ждали, что Гай Марий в самую последнюю минуту вернется в Рим, то оставили для него место консула в седьмой раз. Об ударе, с ним приключившемся, было известно широко, но это никак не повредило Гаю Марию. Те, кто ездил в Кумей проведать консула, дружно утверждали, что он сохраняет здравость суждений. Не сомневаясь, что о нем не забыли, Гай Марий выставил свою кандидатуру на пост консула.

Идея голосовать сразу за пару консулов пришлась по душе политическим воротилам Сената; Антоний и Меммий вместе имели бы шанс свалить Гая Мария. Однако Антоний упрямо отказывался променять триумф на возможность стать консулом.

– Я могу сделать это и в следующем году, – отвечал он на уговоры Катулла Цезаря и Скавра, специально пришедших на Кампус Марция. – Триумф важней для меня – я, может, никогда больше не выиграю ни одной битвы, вообще не сподоблюсь участвовать в войне.

И никто не мог его переубедить.

– Хорошо, – размышлял вслух Скавр, когда они с Катуллом возвращались из лагеря Антония, – тогда мы немного перекроим правила. Гай Марий о правилах не думал никогда – зачем же нам над традициями трястись?

И Катулл Цезарь вынес их предложение на рассмотрение Сената, когда собрался кворум.

– Наступило время внести кое-какие изменения, – сказал он. – Обычно все кандидаты в курульные магистраты должны были предстать перед лицом Сената и Народа на Форуме. К несчастью, нехватка хлеба и постоянные сборища черни мешают выполнению этого обычая. Могу ли я обратиться к отцам-сенаторам за разрешением – всего лишь на год! – провести отдельное выборное собрание на септе Кампуса Марция? Мы должны что-то предпринять, чтобы выборы состоялись. Перенесем же церемонии в септу. Это пойдет на пользу и Марку Антонию, который хотел бы стать консулом, но не может пересечь помериум без триумфа и не хочет лишиться самого триумфа. А на Кампусе он мог бы выставить свою кандидатуру. Мы надеемся, что после выборов новых плебейских трибунов толпы разойдутся по домам. Марк Антоний проведет свой триумф – и приступим к курульным выборам.

– Почему вы так уверены, что толпы разойдутся после выборов новых трибунов? – спросил Сатурнин.

– От вас ли слышу вопрос, Луций Аппулей? – огрызнулся Катулл Цезарь. – Вы лучше нас всех разбираетесь в толпах. Вы собирали их на Форуме – вы день ото дня разжигали в них страсти, давая обещания, которые не в состоянии выполнить! Как можно купить зерно, которого нет?

– Я еще встану перед толпой после того, как кончится мой срок.

– Ну уж, нет. Однажды вам это удалось, Луций Аппулей. Не пожалею ни времени ни денег, но найду какой-нибудь закон или судебные прецеденты, по которым можно будет вас за эти выступления с ростры осудить!

Сатурнин рассмеялся.

– Надейтесь, надейтесь, Квинт Лутаций! Есть одно «но» – я не собираюсь сделаться частным лицом в ближайшее время – я собираюсь остаться плебейским трибуном. И мне это удастся, как удалось Гаю Марию оставаться на консульском кресле.

– Обычаи и традиции! – веско заявил Скавр. – Они есть, и этого достаточно, чтобы остановить таких как вы или Гай Гракх на пороге третьего срока. Вам следовало бы задуматься о судьбе Гракха. Он, кажется, умер в роще Фуррины вместе с каким-то рабом.

– У меня есть кое-что получше, – воскликнул Сатурнин. – Мы, люди из Пиценума, всегда держимся вместе – да, Тит Лабиен? – да, Гай Сауфей? И вам не так-то просто будет нас одолеть.

– Не искушайте богов. Они любят поиграть с человеком, Луций Аппулей, как кошка с мышкой!

– Я богов не боюсь, Марк Эмилий! Они – на моей стороне, – с этими словами Сатурнин вышел.

– Я пытался с ним говорить, – подошел Сулла к Скавру и Катуллу Цезарю. – Он поставил на бешеную лошадку… и неминуемо расшибется.

– Еще и этот! – сказал Катулл, когда Сулла уже не мог слышать их разговор.

– Таких – пол-Сената. Если не больше. – Ответил Скавр, оглядываясь по сторонам. – Какой чудесный храм! Благодаря Метеллу Македонскому… Да, не хватает здесь другого Метелла – Нумидийского. Пойдем, нужно перехватить младшего консула, пока он не растерял последние крупицы отваги. Он – прекрасный мастер свершать жертвоприношения и Марсу, и Юпитеру; наша задача – сделать все по высшему разряду и использовать suovetauilia, чтобы получить одобрение богов на проведение церемонии отбора кандидатов на Кампусе Марция!

– А кто оплатит расходы на покупку белой коровы, белого кабана и белого барана? – спросил Катулл Цезарь, повернувшись к Метелл Поросенку и Сципиону-младшему. – Квесторы казначейства завизжат громче, чем три жертвы, вместе взятые…