Первый человек в Риме

— Тогда нам лучше поточнее выяснить, что же, в конце концов, происходит, — сказал Марий, поднимаясь со скамьи. — Предполагается, что Спурий Альбин прибудет сюда на днях, чтобы провести выборы. Но никто до сих пор не сказал ему, что еще некоторое время никаких выборов не будет.

— Он выехал из Африканской провинции до того, как новость дошла до него, — сказал Рутилий Руф, проходя мимо кабинета.

— Ты собираешься принять приглашение Свинки?

— Приму, если примешь ты, Гай Марий.

— Что ж, подумаем.

Рутилий сам открыл входную дверь.

— Как поживает Юлия? У меня не будет возможности повидаться с ней до отъезда.

Марий весь засиял:

— Чудесная, красивая, великолепная!

— Ты глупый старикан, — сказал Рутилий и подтолкнул Мария на улицу. — Следи за событиями, пока меня не будет в Риме, и сразу напиши мне, если учуешь приготовления к войне.

— Я так и сделаю. Счастливого путешествия.

— Это осенью-то? В такую погоду корабль может оказаться склепом.

— Только не для тебя, — усмехнувшись, возразил Марий. — Отец Нептун тебя не захочет. У него не хватит смелости нарушить планы Свинки.

Юлия была беременна, и это ей очень нравилось. Единственное, что ее утомляло, — это чрезмерная забота Мария.

— Правда, Гай Марий, я очень хорошо себя чувствую, — в тысячный раз повторила она.

Был ноябрь, ребенку предстояло родиться в марте следующего года, так что живот был уже заметен. Однако Юлия расцвела, как расцветают все будущие матери. Ее не беспокоила ни тошнота, ни полнота.

— Ты уверена? — озабоченно спросил муж.

— Иди же, ну пожалуйста, — с улыбкой, нежно попросила она.

Успокоенный глупый муж оставил ее со служанками в рабочей комнате и направился в свой кабинет. Это было единственное место в огромном доме, где не чувствовалось присутствия Юлии, где он мог не думать о ней. Не то чтобы он старался забыть ее — просто были периоды, когда ему требовалось поразмыслить о других вещах.

Например, о том, что происходило в Африке.

Сев за письменный стол, Марий положил перед собой бумагу и стал писать своим четким, без завитушек, почерком письмо Рутилию Руфу, благополучно уже приплывшему в Тарс.