Первый человек в Риме

– Потом не говори, что я тебя не предупреждал, – сказал Сулла.

Ко второй половине квинтилия кимвры собрались в долине у подножия Западных Альп, на Рыжих полях, недалеко от небольшого города Верцеллы.

– Почему здесь? – спросил Марий Квинта Сертория, который то смешивался с кимврами, то покидал их, пока они уходили на запад.

– Если бы я знал, Гай Марий! Мне никогда не удавалось попасть в окружение Бойорикса. Кимвры, кажется, думают, что они возвращаются домой, в Германию, но два знакомых вождя считают, что Бойорикс все еще намерен двигаться на юг.

– Тогда он слишком далеко зашел на запад, – заметил Сулла.

– Мои приятели полагают, что он пытается успокоить людей, заставив их верить, будто скоро они перейдут Альпы и возвратятся в Косматую Галлию, а на будущий год уже будут дома, на Херсонесе Кимврийском. Но Бойорикс собирается держать их в Италийской Галлии достаточно долго, пока не закроются альпийские перевалы. Тогда он поставит их перед выбором: остаться в Италийской Галлии и голодать всю зиму или вторгнуться в Италию.

– Это очень хитрый маневр для варвара, – скептически заметил Марий.

– Вторгнуться в Италийскую Галлию трезубцем – тоже не похоже на стратегию варвара, – напомнил ему Сулла.

– Они как стервятники, – вдруг сказал Серторий.

– Почему? – нахмурился Марий.

– Они обгладывают кости дочиста, Гай Марий. Поэтому они и кочуют с места на место, мне кажется. Или, может быть, их лучше сравнить с саранчой. Они съедают все, что попадается на глаза, а потом летят в другое место. Эдуям и амбаррам понадобится лет двадцать, чтобы восстановить разрушения после того, как германцы погостили у них четыре года. Да и атуатуки выглядели довольно бледно, когда я уезжал оттуда.

– Тогда как же германцам удалось оставаться на своих родных землях так долго? – спросил Марий.

– Во-первых, их было меньше. У кимвров был огромный полуостров, у тевтонов – вся земля к югу от полуострова, тигурины обитали в Гельвеции, херуски – вдоль реки Визургис в Германии, а маркоманны – в Боигеме, – объяснил Серторий.

– Климат другой, – сказал Сулла, когда Серторий замолчал. – К северу от Рена дожди идут круглый год. Поэтому трава растет очень быстро, она сочная, сладкая, нежная. И зимы не морозные. Даже в глухую зимнюю пору у них больше дождя, чем снега и льда. Поэтому они могут ничего не выращивать, а только пасти скот. Не думаю, что германцы живут так, потому что таковы по природе. Это их земля диктует им образ жизни.

Марий посмотрел исподлобья:

– Значит, ты считаешь, если, например, они достаточно долго проживут в Италии, то научатся земледелию?

– Без сомнения, – ответил Сулла.

– Тогда нам лучше этим летом вступить с ними в последнее сражение и покончить – и с войной, и с ними. Почти пятнадцать лет Рим живет под нависшей над ним тенью германцев. Я не смогу засыпать спокойно, если моя последняя мысль перед сном будет о полумиллионе германцев, бродящих по Европе в поисках Элизиума, который они оставили где-то к северу от Рена. Миграция германцев должна быть окончательно остановлена. И единственный способ это сделать – оружием.

– Согласен, – сказал Сулла.

– Я тоже, – кивнул Серторий.

– У тебя есть где-нибудь ребенок от кимврийки? – спросил Марий Сертория.

– Есть.

– Ты знаешь где?

– Да.

– Хорошо. После того как все закончится, можешь отвезти ребенка и мать куда захочешь, даже в Рим.

– Спасибо, Гай Марий. Я отошлю их в Ближнюю Испанию, – улыбнулся Серторий.

– В Испанию? – удивился Марий. – Почему в Испанию?

– Мне там понравилось, когда я учился быть варваром. Племя, в котором я жил, присмотрит за моей германской семьей.

– Хорошо! А теперь, друзья, посмотрим, как нам навязать кимврам сражение.

И Марий решился на сражение. Был назначен день – последний день квинтилия. Он был назначен официально, на встрече Мария и Бойорикса. Ибо Марий был не единственным, кому надоели годы нерешительности. Бойорикс тоже желал, чтобы это поскорее закончилось.

– Победителю достанется Италия, – сказал Бойорикс.

– Победителю достанется весь мир, – уточнил Марий.

Как и при Аквах-Секстиевых, Марий сражался пехотой. Его малочисленная кавалерия защищала два массивных крыла пехоты. Они состояли из его собственных войск, которые находились в Заальпийской Галлии. Между ними Марий поставил Катула Цезаря и его двадцать четыре тысячи еще не очень опытных легионеров. Ветераны на флангах будут их поддерживать, вселять в них уверенность. Сам Марий командовал левым крылом, Сулла – правым, а Катул Цезарь – центром.

Сражение начала пятнадцатитысячная кавалерия кимвров, великолепно одетая и вооруженная, на огромных северных конях, а не на маленьких галльских лошадках. На каждом великане-варваре – высокий шлем в виде головы мифического чудовища с раскрытой пастью и огромными прямыми перьями по бокам, что еще больше увеличивало рост всадника. Грудь прикрыта железной пластиной, на руке – круглый белый щит. Вооружение германцев составляли длинные мечи и тяжелые копья.