То ли потому, что его собственная жена оказалась в числе очарованных римлянок, то ли по другим, альтруистским мотивам народный трибун Авл Помпей появился на трибуне и объявил Баттакеса и его жрецов шарлатанами и обманщиками. Он потребовал выдворить их из нашего честного города, посадив на ослов задом наперед, вымазав смолой и вываляв в перьях. Баттакес яростно возражал против обличительной речи Авла Помпея и отправился жаловаться в сенат. Несколько жен членов этого достойного учреждения, должно быть, тоже были заражены симпатией к послам Великой Матери богов, ибо сенат немедленно приказал Авлу Помпею прекратить и впредь воздержаться от придирок к этим важным персонам. Оптиматы из числа сенаторов взяли сторону Авла Помпея. Мол, не в компетенции сената призывать к дисциплине народного трибуна в пределах Форума. Затем возник спор, можно ли считать Баттакеса и его людей послами или же все-таки нельзя. Никто не мог найти Скавра, – думаю, он рылся в моих старых речах в поисках моих удачных эпиграмм или заглядывал под тунику своей жены в поисках чего-то еще, – не знаю.
Авл Помпей продолжал, как разъяренный лев, обвинять с трибуны римских матрон в алчности и непристойном поведении. После этого на трибуну взошел сам Баттакес, сопровождаемый блестящими жрецами и не менее разряженными римскими матронами, которые вились вокруг него, как бродячие кошки возле торговца рыбой. К счастью, я был там – ты же знаешь, что такое Рим! Меня предупредили – впрочем, как и половину города, – и я стал свидетелем ужасного фарса. Пьеска намного интереснее всего, что наш театрал Сулла мог увидеть в своем любимом театре. Разыгралась перепалка – увы, только словесная – между Баттакесом и Авлом Помпеем. Наш замечательный народный трибун настаивал на том, что его уважаемый оппонент – шарлатан. Баттакес же утверждал, что достойный Авл Помпей играет с огнем, ибо Великая Матерь богов не любит, когда оскорбляют ее жрецов. Сцена закончилась тем, что Баттакес произнес чудовищное проклятие – он пожелал смерти Авлу Помпею. На греческом, чтобы все поняли. Я подумал, что богине больше понравился бы фригийский.