Первая жертва

Я отпустила его руку, словно хотела убежать, но он схватил меня за плечо и притянул к себе. Отбросив страх, я подняла лицо, и он тут же страстно поцеловал меня. Это был уже не прежний тихий и спокойный Гамон. Слегка приоткрыв рот, я ответила на его поцелуй.

Наконец мы разомкнули губы, наши взгляды встретились:

– Раздень меня, – попросила я.

– Юки, мне кажется, сегодня не стоит. К тому же ты плохо себя чувствуешь.

Я начала его уговаривать. Гамон некоторое время молча смотрел на меня и наконец произнес:

– Тогда у меня к тебе один вопрос.

– Какой?

– Я ищу серьезные отношения, а не просто интрижку. Ты согласна на это?

Я не удержалась от смеха и спросила:

– С чего вдруг такие вопросы?

– Прости. Наверное, я слишком много общался с иностранками. Они очень прямолинейны, – горько усмехнулся он.

В тот момент я почувствовала, что наконец-то встретила человека, в которого могу влюбиться. Я ощутила в нем зрелость. До этого в моих глазах он был просто старшим братом Касё. Только теперь я поняла, что передо мной – взрослый мужчина, с которым можно строить отношения.

Гамон встал.

– Я схожу в магазин.

Он взял со стола бумажник и направился к двери. Было слышно, как он спускается по лестнице. Я задумалась: ни моего бывшего одноклассника, с которым мы оказались в гостинице после Дня совершеннолетия, ни Касё совершенно не волновало, есть ли у нас презервативы. Что уж говорить о каких-то случайных парнях, чьи лица я даже не могу вспомнить.

Вскоре Гамон вернулся. Он снял обувь, в его руке шуршал пластиковый пакет. Я боялась, что будет неловко, но, когда Гамон нежно обнял меня, тело полностью обмякло. Он вытянул правую руку и выключил свет.

Раньше я никогда такого не испытывала. По всему телу разлилось спокойствие. В его движениях чувствовалось столько трепета и любви ко мне. Казалось, я задремала и видела чудесный сон. Чувства обострились. Каждое его прикосновение дарило блаженство. Гамон, не говоря ни слова, прижал к своей обнаженной груди мою голову, затуманенную от счастья. Я закрыла глаза и почувствовала, как он вошел в меня, глубоко. Но было совсем не больно. Я могла полностью ему довериться.

После того как все закончилось, какое-то время я слышала только его прерывистое дыхание у самого уха. Я изо всех сил прижалась к нему, глядя в потолок, как вдруг… ко мне пришло осознание действительности.

Мы перекинулись парой ничего не значащих фраз, Гамон смущенно спросил, можно ли ему воспользоваться ванной, и скрылся за дверью. Я тут же забралась под одеяло. Тело тряслось, из глаз хлынули слезы. Если б он все узнал, то возненавидел бы меня. Он бы ушел навсегда.

Когда Гамон вернулся, вытирая влажное тело полотенцем, мне удалось более-менее успокоиться. Но когда он обнял меня, когда я прижалась щекой к его горячей груди, на глазах опять выступили слезы.

– Все хорошо?

– Да, все в порядке, – с трудом выдавила я.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи и легли спать. Я закрыла глаза и почувствовала, как все внутри разрывается на части: с одной стороны, тепло тела Гамона успокаивало, а с другой – сердце терзало чувство вины.

Прошло два месяца с тех пор, как мы начали встречаться. Стояла осень, Гамон, как всегда, проводил вечер у меня в гостях.

– Я хотел отдать Касё свой старый пуховик, нужно съездить к нему в университет.

Я вздрогнула от неожиданности и осторожно ответила:

– Хорошо.

– Я хотел предложить… – продолжил Гамон, глядя прямо на меня. – Думаю, пора тебя с ним познакомить. Хочу его удивить, а то он всегда такой невозмутимый.

Мне нечего было возразить. Сдерживая подступающие слезы, я согласилась:

– Да, отличная мысль!

Наступил день, когда Гамон должен был прийти в наш университет. На большой перемене я пришла в столовую и тут же стала искать глазами Касё. Он сидел, подперев голову рукой, за столом у окна. Перед ним стояла пустая тарелка, а вокруг нее все было заляпано соусом карри. Раньше я не замечала, как неаккуратно он ест. Я подошла и встала прямо напротив него. Касё как ни в чем не бывало поздоровался.

– О, давно не виделись. Идешь обедать?

– Да, у меня дневные пары отменились.

– Ясно. Ко мне сейчас должен брат прийти. Говорит, хочет отдать мне свой пуховик. Слушай, может, куда-нибудь сходим вдвоем? Не хочешь?

На этих словах Касё, до этого упорно отводивший глаза, настороженно посмотрел в мою сторону. Я тут же ответила, тщательно подбирая слова:

– Касё, я много думала… Давай забудем обо всем, что между нами было. О том, как мы познакомились, как ночи напролет проводили в барах, как говорили обо всем на свете. Прошу тебя.

Я видела враждебность в его глазах, но только несколько секунд. Потом я низко опустила голову в поклоне. Груз вины так сильно давил мне на затылок, что, казалось, еще чуть-чуть – и я ударюсь лбом об пол. И дрожащий от напряжения воздух, и гомон проходящих мимо студентов – в тот момент все казалось бесконечно далеким. Меня окутала непроницаемая тишина. Когда я подняла голову, Касё, вертя в руках ложку, с раздражением произнес:

– Ну если ты так хочешь, без проблем. Мы же с тобой даже не встречались.