Первая жена

Ребята были настолько захвачены действием, что, когда в антракте загорелся свет, даже не поняли, что это перерыв. Воспитатели объявили, что можно выйти, перекусить в буфете, зайти в туалет, а потом вернуться на место – смотреть продолжение. Казалось, дети с каким-то сожалением покидают зал и недоумевают, а почему же им сразу не показали сказку до конца.

В конце спектакля был шквал оваций. Мальчишки кричали в голос: «Еще! Еще!», девчонки в восторге аж подпрыгивали. Воспитатели их одергивали. От спонсоров артистам преподнесли по букету цветов. Можно было закрывать занавес.

И тут какой-то мальчик из середины зала заторопился к сцене. Ему даже пришлось расталкивать кого-то локтями, чтобы суметь протиснуться. Воспитательница крикнула: «Боря, вернись!» Но Боря уже стоял под сценой и робко протягивал Майе шоколадку, ту самую, что подарили спонсоры.

Майя, игравшая в том спектакле роль Бабы Яги, была сражена наповал. Как взять у ребенка столь редкую для него сладость?! Как можно не взять то, что предлагается от души?! На всякий случай она переспросила:

– Это мне?

Боря смущенно кивнул, сунул шоколад Майе и тут же повернулся бежать к своим.

Этот эпизод видел Андрей Григорьевич. Он зашел потом в гримерку к Майе и долго успокаивал ее рыдающую.

– Ну что ты, глупенькая? Это же хорошо… Детей ведь не обманешь, не проведешь… Значит, ты искренна была перед ними, честна…

– Андрей Григорьевич, а что можно сделать для детского дома? Чем помочь?

– Ты хочешь поучаствовать в судьбе этих детей? Или помочь материально? – задал он вполне логичный вопрос, но Майя была не готова к ответу. Она неопределенно пожала плечами:

– Не знаю пока, но мне очень хочется как-то облегчить их участь, что ли? Это, конечно, высокопарно звучит… Но у меня, правда, душа рвется…

– Может, кружок театральный организовать? – предложил Андрей Григорьевич.

Майя вытирала нос и умиленно смотрела на полурастаявшую шоколадку. Мальчик, видимо, долго держал ее в руках, прежде чем отдать.

– Кружок? Прекрасная идея! Прекрасная!

– Майечка, только есть одно «но»…

– Какое же?

– Этих детей нельзя бросить!

– То есть?

– Их уже один раз бросили родители. Неважно по какой причине, но они оказались покинутыми… Так вот, если у тебя сиюминутный порыв, если это только прилив острой жалости, то ничего затевать не стоит… Ты не торопись, подумай. Потому что, если ты начнешь заниматься с детьми, а потом бросишь, то это будет неправильно.

– Да… да… Вы правы… – всхлипывала Майя. – Я пережду, я подумаю…

– И вот еще что… – Андрей Григорьевич не собирался заканчивать разговор, а, наоборот, удобно усевшись, медленно продолжал:

– Начнем-ка мы, Майечка, репетировать новую пьесу. И главную роль я рискну предложить тебе.

– Мне? – такого поворота разговора Майя не ожидала. – Какую пьесу? Какую роль?

– Знаешь, может, я не вовремя этот разговор затеял… Ты сейчас отдыхай, приходи в себя. А завтра вечером – общий сбор труппы. Там и поговорим!

*

Теперь у Майи жизнь была расписана по минутам. Работа, репетиции, руководство театральным кружком детдома. И все эти занятия были необычайно важны для нее. Жизнь закипела, забурлила, заиграла новыми красками. А то, что в ее теперешней многогранной жизни не было места для личной жизни, она даже не замечала. Да и когда?! Единственное свободное время, которое у нее имелось, – это поздние вечера, когда они с Мариной могли в умиротворенном состоянии попить чай у Майи на кухне. О чем только ни беседовали они за каждодневными чаепитиями: о детях, о планах на лето, о домашних делах и о новых рецептах, и о том, что случилось у соседки Зинки, и почему то, и зачем это… В общем, типичные бабские посиделки.

А однажды Марина спросила:

– Ну скажи, подруга, если не секрет, конечно, почему вы все же развелись с Саней? Такая пара прекрасная!

Майя вздохнула. Не тяжело, а, скорее, привычно:

– Ты же знаешь. Новая Санина любовь. Никакого секрета. Какой же может быть секрет, если он уже и женился, и ребенка родил.

Но Марину такое объяснение не устроило. Она в нетерпении махнула рукой:

– Да нет, не то! Это на поверхности так вроде бы логично выглядит. На самом-то деле наверняка есть первопричина. Новая любовь – это следствие.

– Почему ты так думаешь? – поразилась Майя глубине подхода подруги.

– Да потому что я тебя с детства знаю. И Саню твоего прекрасно знаю. И понимаю, что просто так, на ровном месте, ничего случиться не могло. Вы представлялись идеальной семьей, эталоном. Понимаешь? И самое главное – не только казались такими, а были на самом деле. Так что давай, подруга, открывайся, что там между вами произошло?

Майя сидела потрясенная. Она-то, конечно, знала истинную причину, но думала, что это только одна она знает, а всем окружающим вполне объяснима банальная логика, ставшая чуть ли не разновидностью нормы: влюбился в молодую! Сплошь и рядом такие истории. Никого они уже не удивляют и, похоже, даже не интересуют.

– Помнишь, как-то мы говорили с тобой о сексе в браке? Давно еще… года три-четыре назад… – начала Майя.

– Ну говорили, и что?