Поскольку Никсон был вице-президентом при Эйзенхауэре, чета Кеннеди должна была встретиться лицом к лицу со своими поверженными соперниками в день инаугурации на утренней кофейной церемонии в Белом доме. «Я помню, — вспоминала Джеки, — как сидела на диване рядом с миссис Никсон, которая выглядела очень красивой в тот день. Было очевидно, что она может показать подлинный нью-йоркский шик, когда захочет». Мейми Эйзенхауэр не упустила последнюю возможность съязвить, когда она, Джеки и сенатор от Нью-Хэмпшира Стилис Бриджес, который отвечал за часть инаугурационной церемонии, ждали в машине. Президент Эйзенхауэр и вновь избранный президент Кеннеди прошли в своих черных цилиндрах, и Мейми воскликнула: «Вы только посмотрите на Айка в цилиндре. Он вылитый Пэдди-ирландец!» Мейми, без сомнения, преднамеренно упомянула карикатуру на ирландца, поскольку первый в стране президент — ирландский католик — был на пути к инаугурации.
У Джеки и ее преемницы Леди Берд Джонсон были сложные отношения. Когда Джонсон занимал пост вице-президента в администрации ее мужа, она хорошо знала Леди Берд. Джеки сказала, что никогда не видела, чтобы кто-нибудь так стремился действовать в интересах своего мужа. И сетовала, что Леди Берд «проползла бы по битому стеклу всю Пенсильвания-авеню ради Линдона». В беседе со своим другом историком Артуром Шлезингером-младшим Джеки сравнила Леди Берд с «дрессированной охотничьей собакой», когда увидела, как она делает записи для мужа. В своей устной истории для Президентской библиотеки Джонсона Джеки рассказывает о том же эпизоде, но в другом тоне, говоря, как ее «впечатлила» Леди Берд, записывавшая имена важных людей в гостиной семейного комплекса Кеннеди в Хайаннис-Порте, после того как Джонсон был выбран партнером Кеннеди по предвыборной кампании. В этом пересказе у Леди Берд имелся маленький скрепленный спиралью блокнот, который она держала на коленях, пока сидела и болтала с Джеки и ее сестрой Ли в одной части гостиной, в то время как мужчины собрались на противоположной стороне дискуссионного клуба. Джонсон иногда обращался к ней: «Берд, ты знаешь номер телефона такого-то?» У нее такая информация всегда оказывалась под рукой. «Тем не менее она сидела с нами, излучая абсолютное спокойствие, — рассказывала Джеки. — Это произвело на меня сильное впечатление».
= В пылу кампании Джеки называла Линдона Джонсона «сенатор Кукурузная Лепешка», а Леди Берд — «миссис Свиная Отбивная».
Отчасти их отношения осложнила кампания 1960 года, когда Джонсон и Кеннеди боролись за выдвижение от Демократической партии. В пылу кампании Джеки называла Линдона Джонсона «сенатор Кукурузная Лепешка», а Леди Берд — «миссис Свиная Отбивная». «Леди Берд, однако, восхищалась Джеки и немного побаивалась ее, а у Линдона Джонсона сложились ужасные отношения с деверем Джеки, Робертом Кеннеди. Советник Джонсона Джо Калифано говорит, что Кеннеди и Джонсоны были «уличными бойцами по разные стороны улицы». Джонсон, несомненно, чувствовал, что большинству помощников президента Кеннеди он не нравится; он сказал секретарю по вопросам протокола Бесс Абель: «У меня есть один друг в Белом доме, и, к счастью, его зовут Джек Кеннеди».
В серии интервью для «устных историй», которые Джеки дала после убийства Джей-Эф-Кей, она заявила: хотя ее муж не планировал вычеркивать Джонсона из списка кандидатов от партии в 1964 году, он сказал ей: «О, боже, ты можешь представить, что произошло бы со страной, если бы Линдон стал президентом?» Незадолго до своей смерти Кеннеди начал обсуждать со своим братом Робертом, как помешать Джонсону баллотироваться на пост президента в 1968 году.
В Белом доме Джеки просто обмерла, когда Леди Берд сказала ей, что не знает, кто такой Пабло Казальс. Джеки пригласила Казальса, которого считали величайшим виолончелистом мира, выступить на правительственном обеде. Но Леди Берд никогда не притворялась и оставалась тем, кем она была, — дочерью самого выдающегося человека в ее маленьком городке в Восточном Техасе. «Бог знает, — она смеялась, — я не отличу кресло