Перст судьбы

Отец как всегда занят. Совещается. О чем? О чем он все время совещается? Что обсуждает с этими людьми, у которых лица похожи на грязные измятые подушки! Глаза у них серые, как дождливое небо. И еще у них длинные черные мантии, отороченные беличьим мехом. И каждый из них знает, что в одной из ловушек замка непременно кто-то умирает. Советники движутся по коридору, глядя себе под ноги, следят, чтобы ненароком не сойти с красной ковровой дорожки. Каждый из них прошел особое посвящение, каждому из них было позволено завернуться в королевские одежды и пролежать в королевской постели целые сутки. Этот обряд делает их «приближёнными». Только тех, кому король дозволил возлечь на свои простыни, допускают на первый этаж замка.

Слуги тоже проходят подобное «посвящение». Только их в свою постель укладывает Арабелла.

* * *

Я уселась в приемной и стала ждать. Луч солнца, пробившись сквозь щель в портьерах, медленно скользил по стене. А вот лурс, он никогда-никогда больше не увидит солнца. Хотя он все еще жив. По дороге назад, в замок, Витали, провожая меня, рассказал, что любит забираться на часовую башню ратуши и смотреть на город сверху. Он это делает почти каждое утро. На часовой башне отлично встречать рассвет.

И я спросила тогда: «Ты возьмешь меня туда, наверх?»

И он ответил: «Непременно».

Он солгал. Я знала, что он солгал. Ему не было никакого дела до меня. Ему нужны были труды Бемана. Или золото из сокровищницы. Неважно, что именно. Главное, я была ему не нужна.

Дверь в кабинет отца отворилась, и стали выходить советники – в длинных пыльных мантиях. Они о чем-то переговаривались шепотом и косились друг на друга. У них было столько мелких ненужных тайн! Я проскользнула мимо старых интриганов в кабинет. Отец сидел в резном кресле и читал какой-то свиток. На маленьком столике перед ним стоял бокал с королевским гербом. Это наше, местное стекло, и оно, в отличие от стекла лурсов, бьется. Однажды я разбила один такой, и меня на год лишили сладкого. После обеда Ирма показывала мне марципановые яблоки и медленно, смакуя, их поедала. А я смотрела на нее и облизывалась.

– Ваше величество!..

– Потом. Я занят, ты видишь! – Он отмахнулся, как всегда.

– Ваше величество, мне нужно с вами поговорить… отец…

– Ну, в чем дело? – Он поднял наконец голову.

– Там этот лурс, в «Колодце дьявола», он уже пятьдесят дней сидит. То есть сорок девять полных, а сегодня – пятидесятый…

– И что?

– Это я дала ему ключ от «калитки карнавала»! Я позволила сделать слепок с ключа. Я сказала ему, что в библиотеке лежат свитки Бемана. И он захотел увидеть эти свитки. Только и всего. Ему нужны были всего лишь свитки! Он хотел узнать, что в них! Прочесть свитки – разве это преступление? Я, я во всем виновата!

Ну, все! Теперь меня сбросят в «Колодец стонов»! Но я испытывала странную радость – надо же, смогла! Не испугалась, не принялась изворачиваться и лгать! Выложила все, как есть! Сказала прямо.

Король откинулся на спинку кресла и насмешливо прищурился. Он был умен – недаром он столько лет правил нашими землями. Он был высокого роста и очень силен физически. Франческо рядом с ним казался жалким котенком. Отца боялись капитаны стражи, советники лебезили перед ним. Но однажды я видела – совершенно случайно – как он, склонившись в нелепом поклоне, что-то заискивающе бормотал перед человеком в черной рясе. Маленький скрюченный человечек протянул отцу руку, и король ее подобострастно поцеловал. А когда тот ушел, снова выпрямился и расправил плечи.

– Лурс в ловушке? Так? – уточнил отец.

Я кивнула.

– Из ловушек, моя милая, никто живьем не выходит. Таков закон. И я его не собираюсь нарушать.

– Но ты же король! – Мне казалось, что человек, который когда-то просил другого о снисхождении, и сам должен быть милосердным.

– Моя милая, твой лурс попал в ловушку, пытаясь тайком проникнуть в замок. Значит, он должен умереть. Всё. И не отнимай у меня драгоценное время.

Радость от преодоления страха мгновенно испарилась. На ватных ногах я вышла из кабинета отца.

Я – принцесса. Глупая жалкая принцесса, которая ничего не может изменить. Не может даже спасти пленника из ловушки.

Ах, если бы мне кто-нибудь помог! Всего-то нужен один-единственный человек, кто протянет руку помощи. Тогда я бы тоже протянула руку и спасла лурса. Витали открыл бы тайну ловушек и тоже кого-нибудь спас. О, какая восхитительная волшебная цепь! Одна незадача. В ней не хватает первого звена.

* * *

Из королевского кабинета я поплелась в библиотеку. Как во сне, будто кто-то направлял меня, подошла к нужной полке и сняла небольшую, стоявшую с самого края книгу. Переплет был изрядно затерт, похоже, этот томик часто извлекали на свет.

«Виталиано, – прочитала я на титуле. – О природе языка лурсов».

Я открыла наугад и стала читать.