Перлюстрация. Перехват информации

Если, например, письмо было задержано одним из цензоров украинской группы, то после составления на него «меморандума» начальством принималось по нему решение. Прежде всего следовало решить, какой ход дать этому «документу». В данном вопросе существовало 2 закодированных варианта.

Вариант «А»: письмо возвращалось на почтамт для отправки его по адресу. И вариант «К»: письмо конфисковывалось. Относительно задержанного письма, в зависимости от его содержания, следовало принять уже более конкретное решение. Например: завести на отправителя «наблюдательное дело», сообщить о нем в 5-й или во 2-й отдел УМГБ.

5-й отдел считался внутренним, а 2-й — международным. С некоторых писем рекомендовалось снимать фотокопии. Наконец, в особо важных случаях о «выловленных» высказываниях полагалось информировать УМГБ, с каковой целью туда направлялось так называемое спецсообщение.

Принятое по каждому в отдельности «документу» решение начальника отделения не считалось еще окончательным. Необходима была также подпись начальника отдела. С нею спецсообщение принимало уже окончательный вид, и принятое решение вступало в силу.

Если на человека зародилось «наблюдательное дело», то все его письма, а также следующие в его адрес тщательно проверялись. По сути дела, судьба этого индивидуума была уже предрешена. Основания для обвинения и осуждения такого человека у органов всегда находились. Что же касается «самого справедливого в мире советского народного суда», то можно было не сомневаться, что он лишь прочитает заранее вынесенный в МГБ приговор.

Когда по истечении определенного времени накапливалось достаточное количество «меморандумов», эти дела передавались в оперативные отделы УМГБ для дальнейшей «оперативной разработки». Вскоре после такой передачи — письма от лиц, фигурировавших в «меморандумах», переставали к нам поступать.

Как известно, кроме писем почта доставляет также бандероли и посылки. В большинстве случаев они отправлялись учреждениями, поэтому лишь изредка цензура задерживала для выборочной проверки экземпляр-другой. Граждане много таких отправлений не делали, тем не менее группа «Списки» тщательно отбирала подозрительные, могущие представить «оперативный интерес» свертки или ящички.

Просматривались и книги. То были советские издания, но ведь среди листов книги нетрудно было вложить тайное послание, а на листах ведь можно было и кое-что написать между строк.

Однажды после вскрытия оказалось, что из книги вырезан весь текст, оставлены только края и твердая обложка. Из книги таким образом была сделана коробка, в которую аккуратно вложили шоколадные конфеты. Ни удивительного, ни, тем более, преступного ничего здесь не было.

Но вот ведь беда какая: автором книги оказался сам товарищ Сталин, а подвергшийся такой кощунственной операции труд — его знаменитые «Вопросы ленинизма». Вину отправителя усугублял еще и тот факт, что даже большой портрет Сталина был вырезан, осталась только подпись к нему.

Пришлось конфисковать изуродованную книгу и придать факту политическую окраску. Судьба отправителя была предрешена. Буквально на следующий же день его фамилия появилась в «списках», а вскоре им занялись оперативные работники УМГБ.

В некоторых районах, где только имелось почтовое отделение, также действовал пункт «ПК». Количество его сотрудников зависело от количества жителей района, от количества корреспонденции, отправляемой с его почтового отделения или получаемой им.

Обычно в районном пункте «ПК» работало от 2-х до 4-х человек. Для лучшей конспирации эти наши сотрудники были обязаны носить форму одежды работников связи, точно такую же, какая полагалась другим почтовикам. Будущему сотруднику пункта перед отправкой в район, на место службы, давался подробный инструктаж.

Случалось, что перед отправкой в район будущий сотрудник проходил стажировку в отделении «ПК» УМГБ, и только после полной подготовки ему давали «путевку в жизнь». Даже самый крохотный пункт «ПК» имел свои «списки». Отобранные согласно этим спискам письма передавались в условленном месте сотрудникам районного отделения УМГБ.

Происходила эта операция точь-в точь как в шпионских фильмах: двое с портфелями сидели рядышком где-нибудь на вокзале или в ресторане; не разговаривали, не переглядывались, делали вид, что друг друга не знают; между тем, делался незаметный обмен портфелями, после чего оба, разумеется, не одновременно, поднимались и расходились в разные стороны.

Районные сотрудники «ПК» зарплату получали по общей ведомости с почтовыми работниками. Кроме того, они дополнительно «кормились» и по ведомости районного отделения УМГБ.

Сотрудники международного отделения отдела «В» УМГБ занимались исключительно международной корреспонденцией. Если в городе не было специального международного почтамта, международное отделение находилось вместе с отделением «ПК». В Чите оно занимало 2 большие, совершенно изолированные комнаты, в которых работали восемь 8 сотрудников.