Перл

Я слышала, как они вернулись — довольные, с какой-то едой, с поздравлениями, но решила не спускаться вниз, чтобы не будить щенка. Только тогда я вспомнила, что обещала тем вечером посидеть с Джо, чтобы Эдвард съездил в школу, но забыла, и ему пришлось брать Джо с собой, причем допоздна. Я вспомнила даже, как он делал пометку в календаре на кухне, и даже обвел ее, и лишний раз мне напомнил, и была уверена, что он сердится на меня. Я также знала, что утром он всего лишь деликатно мне об этом скажет, а я не заслуживала такой деликатности.

Я лежала в кровати, и мне было стыдно — за себя, за те добрые слова, которыми меня незаслуженно называли весь вечер, — добрая, милая, славная — и за то, что Эдвард мне доверился, и за то, что подвожу его. Я через дверь пожелала им спокойной ночи, изо всех сил стараясь скрыть слезы в голосе, а потом свернулась калачиком возле маленького уродливого собачонка, чтобы он не скучал так по дому, и всю ночь проплакала в него от осознания собственной никчемности. А потом дала ему имя, как у игрушечного медвежонка — Тедди.

Утром я встала непривычно рано, потому что щенок скулил, копошился и гонял блох. Я слышала, как Эдвард и Джо собирают себе обеды. У них возникла какая-то дискуссия по поводу сыра, так что на щенка они едва взглянули. Я решила, что это хорошо. И еще, кажется, Эдварду прислали записку о том, какая я милая девочка и принимаю все близко к сердцу, потому что он ни слова не сказал о прошлом вечере и произнес только: «Значит, ты завела собаку?», что я восприняла как согласие. Если бы он сказал «у нас собака» или, что еще хуже, — «у меня», это бы означало, что у меня проблемы и что Тедди, вероятнее всего, отправится в собачий приют. Но Эдвард спиной вперед вышел из комнаты, неся свой портфель, плащ, ланчбокс Джо, папку, две разных перчатки, какое-то разрешение для Джо и ключи от машины. Потом он остановился, положил все это и вернулся ко мне.

Тогда он внимательно рассмотрел щенка, нежно придерживая его голову двумя руками и нахмурившись при виде незрячего голубого глаза.

— Поищи в справочнике ветеринарную клинику, если хочешь оставить щенка себе, Марианна. Я куплю тебе книжку по уходу за собаками.

И он действительно принес книжку, и я, к его удивлению, ее прочла и даже записалась с Тедди на занятия к кинологу, специально найдя подработку по выходным, чтобы самой за них платить. А Эдвард возил его к ветеринару, обращался с ним терпеливо и спокойно, и вытирал за ним пол в кухне, и максимум критики, который я от него слышала, — это «привести в дом собаку — не худшее из всего, что ты могла бы сделать».

Оставаясь дома и дрессируя Тедди, я немного пропустила школу — но не больше, чем до его появления, и к тому же я теперь была дома не одна. Когда пришла моя кураторша, мы весь день разговаривали о Тедди и играли с ним, она сфотографировала одеяльце, на котором я вышила его имя, а потом сказала Эдварду, что он здорово придумал — завести для меня собаку. Очень терапевтично. Эдвард пожал плечами. Пусть этот плюсик достанется ему. Главное, что в единственном здоровом глазу Тедди я останусь милой, славной, доброй девочкой.

Я периодически фотографировала Тедди и показывала снимки одноклассникам, но Артур Джек ни разу не проявил к ним интереса. Я даже спросила, можно ли как-нибудь принести щенка его бабушке, поделиться успехами, но он просто пожал плечами и отвернулся. Повторно меня никто в гости так и не позвал.

Я точно знала, что выбрала правильного песика. Дело не в том, что он был таким славным и преданным, и не в том, что он служил прекрасной отмазкой, благодаря которой можно было проторчать дома все студенческие годы, что в целом было вполне логично для балбесины вроде меня, и даже не в том, что с ним приходилось гулять и работать по субботам, чтобы его кормить, и не в том, что на моем третьем десятке он все время был рядом, почти до самого рождения Сюзанны, пока не решил, что я уже не нуждаюсь в нем так сильно, и тихо не умер во сне.

Дело в том, что сказки научили меня раз и навсегда: выбирая из трех предложенных даров — золотой, серебряный, деревянный, — всегда бери самый простой, самый скромный из всех. Три брата, три сестры, три сундука с сокровищами. Выбирай самое неочевидное и не забудь поблагодарить всех, кто помогал тебе на пути, — особенно если среди них была пожилая женщина. Пожилая женщина с прекрасными длинными пальцами, унизанными украшениями, которая тебя не слышит, но знает, кто ты на самом деле.

И та сова, которая была прежде дочерью пекаря, — она научит тебя быть особенно вежливой и доброй к пожилым женщинам, потому что если ты откажешь ей в еде, в толике доброты, то она обратит тебя в ночное создание, вопящее о помощи на никому не ведомом языке. Твой совиный крик будет вечно звучать в ночи, и никто не придет тебя утешить.

15 Практикующий язычник