Перфекционистки

– Простите, что прерываем, – сказал темнокожий мужчина в темно-сером костюме. Он был огромный, не меньше шести футов ростом. Разговаривал он раскатистым баритоном, который без труда заполнил собой весь класс.

Миссис Рабинович спустилась с возвышения. Рядом с вошедшим она выглядела совсем крошечной, а пушистый коричневый кардиган придавал ей сходство с толстеньким плюшевым медвежонком.

– Чем мы можем вам помочь?

– Я детектив Петерс, а это мой коллега, детектив Макминнамин. Мы собираем информацию о том, что случилось на вечеринке на прошлой неделе. Уделите нам несколько минут?

Миссис Рабинович жестом показала, что передает бразды правления в его руки, но вперед вышел не Петерс, а Макминнамин – тощий бледный мужчина с передними зубами, как у кролика, в руках он держал стопку карточек для записей. Он прищурился и окинул аудиторию цепким взглядом.

– Сейчас я раздам вам эти карточки и попрошу написать на одной стороне алфавит, а на другой – свое имя. – Все это было произнесено бодрым и деловым тоном. – Заглавными буквами, пожалуйста. Печатными, не прописными.

Скрипачка Кенли Роббинс подняла руку.

– Я обязана это делать?

– Разумеется, нет, – мгновенно и почти машинально ответил Макминнамин. – Но мы возьмем на заметку всех, кто отказался помочь расследованию.

Он начал раздавать карточки. Маккензи оцепенела, когда детектив прошел мимо ее пюпитра и на миг задержался на ней взглядом. Она понимала, что все это значит. Им нужны были образцы почерка. Мысли разбегались, она мучительно пыталась припомнить, что именно написала на лице Нолана в ту пятницу. Кажется, она начала рисовать мрачную рожу с густыми бровями, а потом написала «ЛЖЕЦ» большими печатными буквами.

Маккензи медленно поставила виолончель на подставку и схватила папку для нот, чтобы подложить под карточку. Дрожащими руками она стала выводить буквы, стараясь делать их чуть более наклонными, чем тот рубленый шрифт, которым она писала на коже Нолана.

Когда все закончили, детектив Макминнамин собрал карточки. Детектив Петерс взял маркер и написал на белой классной доске свое имя и телефон.

– Уж я-то знаю, как проходят эти вечеринки, – дружески сказал он, и тень улыбки промелькнула на его губах. – Никто не хочет признаваться, что был там, все боятся, что у них возникнут проблемы. – Выражение его лица резко изменилось, глаза посерьезнели, губы сжались. – Но с одним из вас случилась большая неприятность. – Он помолчал, чтобы они как следует поняли его слова. – И мы хотим выяснить, что произошло. А для этого нам нужна ваша помощь. Я прошу всех, кто был на той вечеринке – неважно, видели вы Нолана или нет, – позвонить мне на этот номер. Возможно, вам известны подробности, которые помогут восстановить последовательность событий. Все, что вы расскажете, будет полностью конфиденциально.

Маккензи шумно сглотнула. Потом почувствовала, как чья-то рука оказалась в ее руке. Пальцы Клэр были крепко стиснуты. Ее губы дрожали.

Мак изумленно уставилась на нее.

– Ты в порядке?

Клэр замотала головой.

– Мы все были на той вечеринке! Значит, нам придется с ними говорить! Мне придется с ними разговаривать!

«И что?» – хотелось спросить Мак. Клэр-то чего бояться? Они пришли на вечеринку Нолана вместе, но Клэр испарилась, как только увидела Блейка.

Офицер Петерс вежливо кивнул миссис Рабинович.

– Огромное спасибо, что уделили нам так много времени.

Он многозначительно переглянулся с офицером Макминнамином, и они вышли.

Мак снова покосилась на Клэр. У подруги дрожали колени, и она до мяса сгрызла ноготь на большом пальце.

– Эй, – тихо сказала Мак, дотрагиваясь до руки Клэр. – Если ты нервничаешь из-за разговора с копами, то напрасно. Я уверена, что все пройдет нормально. Они будут очень милы, вот увидишь. Ты же ничего не сделала!

«Зато я сделала», – немедленно подсказал внутренний голос.

– Спасибо, – сказала Клэр слабым голосом. – Сама не знаю, с чего я так разнервничалась. – Она снова сжала руку Мак и сделала несколько глубоких вдохов.

Телефон Маккензи пискнул. Она вытащила его и, спрятав от Клэр, пробежала глазами сообщение.

«Привет, – писал Блейк. – Нужно поработать над новыми композициями. Как насчет дополнительной репетиции на этой неделе? У меня дома, завтра вечером в семь?»

Мак зажала телефон в ладонях, размышляя. Она не понимала, что в тот вечер произошло между ними в «Королевстве капкейков». С тех пор она видела Блейка всего один раз, на вечеринке Мэтта Хилла, где Клэр сразу же утащила его в комнату, набитую подушками, оставив Мак стоять возле фуршетного стола с двумя стаканами пива, которые она только что взяла для них обеих. Короче, да – Блейк ее поцеловал, но он был с Клэр, а Клэр была ее лучшей подругой.

Взгляд Мак упал на пакетик жевательных виолончелей, лежавший на полу. Она снова перевела глаза на Клэр, на ее беззащитное и открытое лицо. Решено, с сегодняшнего дня Мак станет другим человеком. Хорошим человеком. Это означало, что отныне она больше никогда не поцелует Блейка.