Пережить ночь

И вот Мардж была уже совсем рядом с Чарли, забрызганная кровью кроссовка находилась в нескольких дюймах от ее носа. Лежа на животе, прижавшись щекой к полу, Чарли слышала, как громко колотилось в груди ее сердце. Ей казалось, что этот звук даже отражался от холодной плитки под ней. Она боялась, что Мардж это почувствовала, потому что кроссовки не двигались. Они продолжали стоять. Так пугающе близко.

Чарли не двигалась.

Она не дышала.

Она так и застыла, прилипнув к полу, пока кроссовки не возобновили движение.

Вжжжик.

Вжжжик.

Вжжжик.

А потом… тишина.

Выждав минуту, Чарли позволила себе выдохнуть.

Через две минуты — пошевелиться.

Через пять минут, отсчитав в уме каждую секунду, она выскользнула из-под кухонного «островка».

И встала на колени, намереваясь осмотреть остальную часть кухни.

Первое, что она заметила, — это пара кроссовок, одна из которых запачкана кровью.

Чарли подняла глаза. На хромированной стойке сидела улыбавшаяся Мардж, держа в руках плоскогубцы, с которых капала кровь.

— Попалась! — зловеще произнесла она.

Чарли закричала, попятилась и врезалась в другую стойку. Когда новая волна боли пронзила ее, она увидела, что «островок» пуст.

Никакой Мардж видно не было. Как, впрочем, и вообще хоть кого-нибудь.

— Нет, — пробормотала себе под нос Чарли. — Нет, нет, нет, нет. Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас.

Но было уже слишком поздно.

Это уже началось и происходило.

В самый неподходящий момент в ее голове возник фильм.

Интерьер. Бальный зал — ночь

Чарли вырвалась из дверей на другой стороне кухни.

И оказалась в бальном зале.

Возможно.

Она видела зеркальные стены, позолоченную отделку, полированный пол под люстрой, увитой паутиной, и при этом осознавала, что все это, вероятно, являлось плодом ее воображения. Включая несколько французских дверей в дальнем конце, которые, похоже, вели наружу.

Однако Чарли побежала к ним, опасаясь, что они могут исчезнуть или превратиться во что-то другое.

Достигнув центра танцпола и оказавшись прямо под люстрой, Чарли внезапно поймала свое отражение в одном из зеркал.

Зеркало на противоположной стене тоже выхватило его.

Отражение отражения.

Которое в свою очередь отражалось в другом зеркале, напротив.

Чарли смотрела на десятки копий самой себя. Они делали то же, что она. Подражали ее движениям. Вертелись волчком под люстрой.

Она замерла.

Другие Чарли тоже.

Потому что в бальный зал вошла Мардж.

Чарли увидела ее в зеркалах. Много-много Мардж, и все они направляли изящные ретро-пистолеты прямо на нее.

Все Мардж спустили курки.

Одна из Чарли разлетелась на сотню осколков.

Раздался второй выстрел, и вот уже вторая Чарли поражена, паутина трещин покрыла ее лицо.

Затем разбилась еще одна.

И еще одна.

Чарли понеслась к французским дверям.

Быстро.

Задыхаясь.

Она толкнула двери и выскочила прочь.

Экстерьер. Аллея — ночь

Оказавшись на улице, она едва держалась на ногах, споткнулась и тяжело упала на холодный асфальт.

Прежде чем подняться на ноги, вгляделась через французские двери в глубину бального зала, который только что покинула.

Мардж внутри не было.

Зал был пуст.

Все зеркала целы.

Фильм. Как она и думала.

Но когда Чарли встала и отвернулась от бального зала, ее сердце замерло.

Снаружи все выглядело не так, как ожидалось.

Вместо того чтобы очутиться среди пышного леса, окружавшего домик, Чарли оказалась возле бара, в котором была в ночь убийства Мэдди. Все в точности как тогда, от запаха пива и рвоты снаружи до кавер-группы «Кьюр» внутри.

И там, прямо посреди переулка, стояла Мэдди, такая, какой Чарли видела ее в последний раз.

Стояла рядом с темной фигурой.

Купалась в косом белом свете.

Опустив голову, подкуривала сигарету.

На этот раз, однако, она бросала взгляд в сторону Чарли, смотрела над плечом темного мужчины прямо на подругу.

Затем заулыбалась.

Такая восхитительная улыбка!

Чарли знала, что с подобной внешностью Мэдди могла бы стать звездой. Ее необычная, ослепительная красота идеально подходила для большого экрана. Но вовсе не внешность, а личность Мэдди гарантировала бы ей успех. Она была назойливой и прямолинейной, очаровательной и спонтанной. Люди, которые восхищались этими чертами характера — такие, как Чарли, обожали бы ее.

Теперь этого не произойдет, и Чарли не могла не испытывать жалости к тем, кто упустил такую возможность. Бо́льшая часть мира так и не ощутила на себе чары Мэдэлин Форрестер.

А Чарли удалось.

Она испытала это, полюбила и теперь очень скучала.

— Прости, — сказала она, хотя знала, что Мэдди на самом деле там нет. Ее появление — просто очередной ментальный фильм. Неважно! Чарли все еще чувствовала себя обязанной высказать это вслух. Последние слова, которые она хотела бы произнести, пока подруга была жива. — Ты не была ужасным другом. Прости, что я так сказала. Я не это имела в виду. Ты была замечательным другом. Ты заставила меня почувствовать себя…

— Живой? — подсказала Мэдди.

— Да, — согласилась Чарли.

И не просто живой. В присутствии подруги она будто оказывалась в таком фильме, который намного превосходил во всех отношениях всё, чем жила Чарли до встречи с Мэдди.