Перевёртыш

Мальчики безжизненно лежали между Свечебородым и ведьмой. Нет, не безжизненно. Он видел, как слабое дыхание поднимало и опускало грудь каждого из них. В голове Свечебородого начала бродить тревожная мысль. Он потряс головой, чтобы отбросить её, но мысль продолжала своё бесконтрольное шествие в его мозгу.

Ведьма снова повернулась к мальчикам, и Свечебородый впервые ясно увидел её лицо. Он затаил дыхание. Никогда раньше он не приближался к ведьме так близко и теперь мог только надеяться, что она не заметит его. Он прикрывал свечу руками, стараясь притушить собственное пламя. Ведьме было на вид лет тридцать или, может быть, шестьдесят пять, но точно ни днём больше девяноста. Свечебородый никогда толком не разбирался в возрасте, особенно когда речь шла о людях, жизнь которых так коротка и которые даже не потрудились вырастить нормальную бороду. Женщина казалась довольно красивой, подумал он, по человечьим стандартам. У неё были тёмные дымчатые волосы и резкие черты лица, но выражение его оставалось холодным и неприступным.

Её ледяной взгляд скользнул чуть выше, пронизывая лесной мрак, и сердце Свечебородого замерло. Может быть, она услышала его, почувствовала, как даже сейчас колотится его сердце, увидела дрожание пламени?

Но тут она внезапно снова отвернулась. Свечебородый перевёл дух. С противоположной стороны поляны в их сторону по склону холма бежала человеческая женщина. Она бежала неуклюже, не обращая внимания на то, что находилось у неё под ногами, и не сводила глаз с королевы. Увидев женщину, королева вскинула голову. Она с удивлением сделала шаг ей навстречу – в сторону от мальчиков и от Свечебородого.

Всё тело Свечебородого содрогнулось. Он мог бы быть сейчас со своими соплеменниками, жалобно подумал он, вдалеке от этого ужасного леса и никогда не возвращаться. Тогда, прежде, он упустил свой шанс. Сейчас он этого не допустит. Тревожная мысль, которая бродила в его мозгу, теперь нашла выход и поспешно перебралась в ноги. Свечебородый сделал глубокий вдох и вылез из-за колючего куста.

* * *

Кулл только и мог теперь, что в ужасе смотреть. Энни Бёртон не то чтобы упала с горы. Да, она несколько раз споткнулась, зацепившись за камни и вьющиеся растения, но не упала. Земное тяготение не могло сравниться с бешенством Энни Бёртон, и она не собиралась потакать ему в желании остановить её движение к цели.

Оставшись на вершине холма, Кулл в нерешительности расцарапал себе все щёки. Не существовало никаких причин присоединяться к её сумасшествию. О чем только она думала? И чего здесь можно было достичь? Нельзя сказать, что этой женщине было больше надо, чем ему. Если этот перевёртыш так и не проберётся через лес, вся гоблинская орда зачахнет и умрёт. Здесь на кону стоит намного больше, чем двое глупых детей.

Руки Кулла повисли вдоль тела.

Но и двое глупых детей тоже стоят на кону. Это те глупые дети, которых он оберегал, напуская гоблинские чары, чтобы не развалилась построенная ими на дереве кособокая крепость; чтобы волки, бродившие по опушке леса, не подкрались слишком близко; чтобы плотина выше по течению не треснула – а ведь она, построенная людьми, была хлипкой даже по их стандартам, и ещё десять лет назад вода должна была прорвать её и затопить весь город. Кулл тогда сам её ремонтировал. Он присматривал за этими глупыми детьми. Они были его глупыми детьми. По крайней мере, один из них.

Кулл собрался с духом. Он поднялся во весь свой невысокий рост и перелез через выступ вслед за Энни Бёртон.

* * *

Медленными, выверенными шагами королева пошла навстречу новоприбывшим, чтобы встретить их у подножия холма. Она подавила улыбку.

Прямо перед ней разъярённая человечья женщина, Энни Бёртон, наконец упёрлась ногами в твёрдую землю стиснув зубы и сжав кулаки. Маленький гоблин храбро остановился в нескольких шагах за ней, демонстрируя всю решимость, на которую он, такой славный, был способен.

– Эти мальчики – мои, – прорычала Энни Бёртон.

– Я уже слышала, как ты это сказала, – лениво ответила королева. – И ты ошибаешься.

Энни задышала сквозь зубы. Она выглядела так, словно была готова в любую минуту наброситься на королеву.

– Один из мальчиков – твой, – продолжала королева. – Только один. Правильно? Другой… – Она оглядела Кулла. – Я так понимаю, ты к этому приложил руку, не так ли, маленький воришка?

Кулл побледнел.

– Перевёртыш. Это было давно. Но ты пришёл за ним, так? Пришёл за своим потерянным, заблудшим маленьким монстром.

Она поджала губы, размышляя.

– Как непохоже на гоблина. Если бы я сочла возможным, что кто-то из вашего племени станет переживать за жизнь ребёнка, то я могла бы по ошибке поверить и в то, что он представляет для вас какую-то ценность.

– Представляет огроменную ценность, – прохрипел Кулл.

– Мне очень трудно в это поверить, воришка, если только… Я так полагаю, ты получишь что-то важное взамен, если вернёшь это бедное существо?

Кулл не ответил.

– Много получишь?

Кулл опустил глаза.