Переведи меня через Майдан...

— Постой. Так он же из… Как их, господи… Партии «Славянское объединение».

— Точно. Вся продукция принадлежит им. Сами признались.

— Представляю разочарование девочки: Яценко не причём. Прокламации от ещё одного кандидата.

— Причём, и мы знаем, и они знают, что тот парень чисто «технический» кандидат. А на кой ляд такой фигуре наживать себе врагов в стане вполне возможного президента?

— Думаешь, договорились?

— Может быть да. — оператор дожевал хлеб и допил хмельной напиток. — А может, и нет. Тут другой вопрос.

— Какой?

— А ты присмотрись. С самого начала.

Михаил ещё раз прокрутил плёнку. Вот группа людей входит в помещение. Включается свет. Мелькнул Гия. Отошёл в сторону, в тень. Правильно: к чему лишний раз светиться. Так, на первый план выдвинулись журналисты… Им «часовщики» показывают первую вскрытую пачку. Вторую. Вот человек Козаченко, с интересной фамилией: Круглый, рассказывает телевизионщикам о том, что за материалы им обнаружены на складе. Опять промелькнул Гия. Вот Юлька вскрыла пачку. Расстроена. Почему? В пачке лежит реклама «Славянского объединения». Осечка. Бывает. Показался представитель самого объединения. Начинает выяснять отношения с Круглым. «Часовщики» выносят несколько пачек антиагитации. Юлька… Стоп!

Самойлов бросил взгляд на Володю:

— Говоришь, хозяин всего этого барахла появился через десять минут, после вскрытия склада?

— Два балла. Я тебе об этом сказал буквально минуту назад. Реакция, господин журналист, у вас несколько тормознутая. — Володя откинулся на диван и закурил.

Михаил вскочил на ноги, и принялся мерить комнату широкими шагами.

— То есть, склад вскрыли без хозяина? Самостоятельно? С нарушением прав собственности? И кто вскрыл? Милиция?

— Ещё два балла. А где вы, господин Самойлов, увидели милицию?

— Так ведь… Чёрт. — Самойлов перемотал кассету и указал на двоих лиц в штатском. — Какие корочки они показывали?

— Лично мне, никаких. Но думается, ребятки не из внутренних, а из внешних органов. Менты себя так раскованно в присутствии народных депутатов не ведут. А склад вскрыл народный депутат Круглый. Лично.

— Любопытно. — Самойлов нажал на «паузу». — Получается, в одну дуду вместе с оппозицией играет и служба безопасности?

— А если пойти дальше?

— И министерство внутренних дел?

— Не то. Я сказал дальше. — Володя присел. — Что, если с оппозицией заигрывают не только «органы», но и другие «технические» кандидаты, которые, по логике вещей, выдвигаются с одной целью: поддерживать кандидата от власти и оттянуть голоса от оппозиции на себя?

— Тогда они должны были вас ждать возле входа с распростёртыми объятиями.

— Не успели. Или побоялись засветиться. Они же «технические» кандидаты, а техника иногда подводит.

— Любопытно. — Михаил вынул кассету и спрятал её в кейс. — Надо будет пообщаться с тем кандидатом от «Славянского объединения».

— Думаешь, он тебе так и откроется? — усмехнулся Володя.

* * *

Щетинин явно находился не в духе.

— Что-то произошло? — Медведев знал своего шефа не первый год. И раз тот принялся рисовать во время разговора на листе бумаги женские головки, значит, получил «ЦУ» от вышестоящих инстанций.

— В общем, ничего существенного. А в деталях, дело обстоит так. Сам, — генерал кивнул на портрет президента. — взял под контроль «Украинское дело». Думаю, не случайно.

Герман Иванович придвинул стул, присел на него.

— А что странного. Киев ещё два месяца назад просил «босса» об «открытых действиях».

— Открытые действия хороши в военной обстановке. — генерал отбросил карандаш. — А мы службы политические, с военным оттенком. А политика есть дипломатия. Так что, президент правильно делал, что отказывал. Но, исходя, из последних событий, игра стала менять правила. Причём, не в нашу пользу.

Медведев расстегнул китель, который редко одевал для служебных целей.

— Президента тоже нужно понять. За ним, сами знаете, стоит российский бизнес, который внёс в Украину приличные капиталы.

Щетинин усмехнулся:

— Услышал бы кто тебя лет, эдак, двадцать назад. Молчу про Сталинские времена. — Вилен Иванович положил правую руку на левую сторону груди. Опять сердце пошаливало. — Наша задача — помочь капиталистам в сбережении их вкладов. Дожили. Докатились. Срамота. Службу безопасности использовать, как последнюю, дешёвую шлюху.

— Товарищ генерал, — Медведев посмотрел на часы. У него была назначена встреча, и беседа с руководством могла её сорвать. — И вы, и я прекрасно знаем, без данных капиталов, и капиталистов, останемся без работы. В конце концов, все структуры, подобные нам, только тем и занимались, что оберегали чьи-то интересы. В том числе и финансовые.

Вилен Иванович встал, прошёл к сейфу, достал из него бутылку коньяка, два бокала:

— Боишься репутацию потерять? — напиток прикрыл дно обоих бокалов. — Правильно боишься. Это мне терять нечего. Я свою государственную пенсию уже заработал. А тебе, как говорили у нас, в Зее, ещё как медному котелку греться.

Щетинин поднял бокал, посмотрел его содержимое на свет, и слегка пригубил.

— Пей.

— Не хочу. — полковник отставил бокал.