Переведи меня через Майдан...

— Думал я и по данному поводу. — Медведев с сомнением покачал головой. — До сих пор причин для подозрений об утечке информации и о связи человека Шлоссера с «Михайловым» у них не было. Использовать «Михайлова» «в тёмную» они тоже не имели возможности: данный контакт мы задействовали всего дважды, — на этот раз полковник произнёс более уверенно. Чувствовалось, продумал всё, прежде, чем высказать свои мысли. — Сомневаюсь, что «Михайлов» мог «засветиться».

— Мог, не мог: одни гадания. Наверх информацию дали?

— Как же без вас, товарищ генерал…

Щетинин налил чаю себе, долил кипятка гостю, однако, чашка так и осталась стоять на столе. Мысли не давали возможности сосредоточиться на чаепитии.

— Значит, «Казачок» решил сыграть в отравление. И? — Щетинин ждал ответа.

— Обвинить власть в покушении на него. Начать расследование. Суд. Общественный резонанс. Вы же сами сказали…

— Логично, — перебил генерал. — но не совсем. Расследование, а тем более суд, нашему пострадавшему как раз и не нужны. Кто будет вести расследование?

— Прокуратура.

— Которая… — подтолкнул мысль Щетинин.

— Которая находится в подчинении у нынешней власти. — вынужден был признать Медведев.

— Вот то-то и оно. Нет, расследование может раскрыть все их карты. Но, в одном ты прав: прорыв информационной блокады им необходим. Такую сенсацию пропустить никто не захочет.

— Так может сообщить в Киев о предстоящих событиях? — поинтересовался Медведев.

— Сообщить? — Щетинин вскинул свой взгляд на собеседника. — А если, всё-таки, Шлоссер с нами играет?

— А если нет? Если информация правдива?

— Предлагаешь рискнуть?

— Думаю, стоит.

— Можно, конечно, и сообщить. Только, как бы мы не получили эффект бумеранга. Наша задача какова? Не допустить третьего срока ныне действующего президента. Раз! Помочь провести на его место кандидата, который поддерживает нас. Два! Всё! — генерал с трудом поднялся со стула, прошёл к окну и долго смотрел на улицу. Медведев ждал. Комбинация, действительно, создавалась прелюбопытнейшая. Щетинин сунул руки в глубокие карманы брюк, развернулся, присел на подоконник. — А знаешь, Герман, — негромко произнёс он. — Эти игрушки на руку всем. Как это ни парадоксально. И оппозиции. И премьеру. И, даже, нам. В любом случае, Служба Безопасности Украины должна будет провести оперативные мероприятия по данному делу. Выяснить, каким образом пострадал кандидат от оппозиции. После чего, естественно, обнародовать свою информацию. Вот тут то всё и вскроется. Банально, просто. А нам в их внутренние разборки вмешиваться никак нельзя. Словом, так. «На верх» сообщим данную версию. Если там, — Щетинин кивнул в сторону окна, — Решат иначе, не считаясь с нашей точкой зрения, то и ответственность с нас снимается за дальнейший ход событий.

Полковник бросил удивлённый взгляд на генерала: что-то новенькое появилось в речах Вилена Ивановича. Снимается ответственность, как решит, так и будет… Раньше генерал был более смел.

Хозяин дачи снова помешал ложкой варенье, и вдохнул полной грудью воздух.

— Кажется, ты, всё-таки, прав. Придётся прекращать отпуск. — Щетинин повернулся к собеседнику. — В общем, так. После шашлыка, пулей обратно. Пиши докладную, пусти её сегодня же по инстанции. Будем, Герман, подстраховываться. — ещё одно новое слово в лексиконе генерала. Ничего подобного Вилен Иванович ранее не употреблял. — Если что пойдёт не так, пардон — мы вам докладывали. А как наши чинуши работают, мы с тобой знаем. Пока бумажка доберётся куда следует, пока кто надо её проработает, выиграем время. А там поглядим, чем весь этот карнавал закончится.

Щетинин замолчал. Медведев, молча, смотрел в окно.

— Что-то не так, полковник?

— Нет, товарищ генерал. Просто задумался.

— Говоришь, они вместе всё придумали… — хозяин дачи тоже бросил взгляд за стекло, через несколько секунд оторвался от вида на зелёный сад и повернулся в сторону собеседника. — А что если «Казачек» ни о чём не подозревает?

— То есть…

— Что, если его «играют»? — Щетинин развязал фартук, стянул его с себя и бросил на стул. — Работают с ним «в тёмную». А он даже не подозревает о том, что происходит.

— То есть… Козаченко — пешка? — начал догадываться Медведев, куда клонит руководитель. И тут же тряхнул головой. — Сомневаюсь. Они же на него, как на Бога молятся.

— У нас сегодня все молятся. И на кого угодно. Лишь бы к кормушке поближе. — Щетинин кивнул в сторону беседки, и первым направился к двери. — Представляешь, какой в штабе Козаченко будет переполох, если окажется, что он действительно не при делах? Слушай, полковник, — генерал приостановился. — а что, если не сообщение им кинуть, а провести слушок о том, будто у них завелась «крыса»?

— А если Козаченко в игре?

— А если нет?

— Опять таки, можем засветить наших людей.

Щетинин вышел на крыльцо, и несколько минут молча наблюдал за тем, как воробьи с жадностью накинулись на горбушку хлеба, брошенного им на дорожку.