Переведи меня через Майдан...

Надя, дочь премьера, ходила в выпускной класс специализированной школы, для элитных подростков. Сын учился в донецком университете, на том же факультете, что и когда-то отец, только на стационаре.

— Ей объявили бойкот. Никто с ней не хочет разговаривать. А перед дверью в класс повесили надпись: «Козаченко — на Канары. А Яценко — на нары!».

— А куда смотрят учителя?

— А куда они могут смотреть, если большинство детей из…

Женщина отвернулась. Владимир Николаевич посмотрел на её сгорбленную фигуру, которая сжалась, так плотно, что, казалось, ничто в мире теперь не в состоянии до неё достучаться.

Яценко стиснул руками виски.

— Переведём в другую школу.

Лариса Анатольевна с трудом подняла голову.

— Перевести не проблема. Только сможет ли она дальше учиться в Киеве? Думаешь, в другой школе её не будут дразнить? Не повесят ещё что-нибудь более гадкое? — жена развернулась и присела напротив мужа. — Не наш это город, Володя. Чужой. Не принял он нас.

— Города не принимают. Города завоёвывают. — отрезал Владимир Николаевич.

— Завоёвывают мужчины. А что делать женщинам?

Яценко промолчал. Не смог найти слов. Простых, но таких надёжных слов.

Лариса Анатольевна медленно поднялась и ушла в спальню. Премьер ещё долго сидел, сложив руки перед собой на столе.

Всякое бывало в их семейной жизни. И ссоры, и дни тяжёлого молчания, когда казалось, что натянутая струна вот-вот лопнет, нервы не выдержат, и всё полетит в тартарары. Однако, находились силы, слова, жесты, и семья дальше шла своим, индивидуальным, неповторимым путём в будущее.

Нет, не для того он приехал в Киев, чтобы кто-то, мелкой, пакостной ножкой, с едкой ухмылочкой, растоптал его семью, его надежду. Нет, господа дерьмократы, — Владимир Николаевич налил в стакан водки и залпом выпил. — Я вам такого не позволю. Пусть не сейчас, не сегодня, но вы ещё пожалеете, о том, что встали на пути Яценко. Однако. Лариса права, хотя и сама не поняла в чём. На девочку начали давить специально. Есть такая форма работы с противником: ввести разлад в семью. Сволочной приём, но действенный. А потому, семью действительно следует отправить в Донецк. Перед тем произведя запись в той школе, где Надюшка училась. Именно училась. И куда больше и шага не сделает.

Владимир Николаевич позвонил охране.

— Мне нужна машина. Срочно.

* * *

02. 22, по Киевскому времени

«Велеру. Голос вашего собеседника идентификацию не прошёл. «Шон» дважды интересовался дальнейшей судьбой «объекта». Передаём номер телефона, по которому вы сможете в Киеве связаться с «дядей». Успехов!»

* * *

04. 55, по Киевскому времени

Владимир Николаевич тихонько приоткрыл дверь, стянул с ног туфли, и осторожно, на цыпочках, прошёл сначала в комнату дочери. Потом к жене. После премьер, так же тихонько, на цыпочках, вернулся в свой кабинет, снял костюм, и, удовлетворённый, лёг спать на диван.

Утром жена и дочь обнаружат на кровати, рядом с собой, огромные букеты роз, которые Владимир Николаевич, с помощью охраны и водителя, искал полночи, поднимая на ноги сторожей в оранжереях, и их директоров из постелей.

* * *

09. 38, по Киевскому времени

— Он прибыл. — «Немой» говорил в трубку улыбаясь, будто общался с другом, или подругой. «Грач» его специально поставил возле входа в подземный переход, рядом с продавцом хот-догов, чтобы тот мог издали видеть все передвижения «немца».

На данный момент объект стоял перед проезжей частью Майдана, и смотрел на многотысячное скопление людей, столпившееся перед сценой. Литовченко и Козаченко ещё не было. С революционного помоста объявили, что, как только закончится заседание Совета национальной безопасности, лидеры оппозиции незамедлительно прибудут на Майдан и предоставят революционерам последнюю информацию.

«Немец» пил кофе. В его движениях не ощущалось никакого напряжения.

— У него в руках что-нибудь есть? — поинтересовался подошедший «Грач».

— Нет. Только пластиковый стаканчик с кофе.

— Раньше этот гад оружие не применял. Будем надеяться, и на этот раз не изменит своим принципам. Я двинулся дальше. Верти головой во все стороны. Бывай.

* * *

11.38, по Киевскому времени

Яценко первым покинул дачу президента, на которой, по новой, вынужденной традиции, проходило заседание Совета по национальной безопасности. Водитель сразу отметил: премьер явно не в духе. Сам открыл дверцу автомобиля, а когда сел в него, по привычке на переднее сиденье, закрыл её с сильным, резким хлопком.

Зять президента, Леонид Пупко, разместился сзади.

— Что скажешь? — произнёс Владимир Николаевич, когда машина тронулась с места.

— В принципе, этого следовало ожидать. — Леонид Сергеевич аккуратным движением поправил дорогой галстук, после чего посмотрел на часы: он ещё успевал на новую встречу. — Военное положение никому не нужно. Европа нас бы не поняла, прими мы «ЧП». И Россия не поддержала. А так глядишь, мирным путём возьмём ситуацию под контроль.