Перестройка 2.0

— Прошу прощения, пришлось немного задержаться, но это для вашей же пользы, — быстро проговорил я, вываливая экспроприированное добро рядом с ними. — Это одежда для вас, потом разберете. Тут еще станки для бритья, сигареты, спальные мешки и многое другое.

Все молча смотрели на меня. Никто не произнес ни слова, никто не сдвинулся с места. Но все изучали меня, глядя, я бы даже сказал, с немалым подозрением. Ну да, я всё понял: бесплатный сыр только в мышеловке бывает. Именно об этом они сейчас и думают.

Ну, что ж, придется всё объяснить. Я оставил виртуальное колесико мощности "гипноза" ровно посредине, чтобы они не зомбировались, а просто верили тому, что я им буду рассказывать — и сел в круг, между лейтенантом Сабуровым с одной стороны, и сержантом Васильевым, с другой. Молча протянул лейтенанту паспорт и военный билет. Тот внимательно просмотрел каждую страницу и передал документы младшему лейтенанту Кашлакову, сидевшему рядом с ним. Тот так же внимательно и молча стал изучать их. После чего передал следующему. И пока мои документы гуляли по рукам, я предложил:

— Ну что, парни, мы с вами одну войну прошли. Только мне повезло больше, хотя я чуть не погиб. Но погибнуть, на мой взгляд, все же проще, чем попасть в плен. А потому я предлагаю выпить за ваше спасение. Стопки вон в той сумке, там же ложки и еще что-то, уже не помню.

Васильев глянул на лейтенанта, тот кивнул и всё закрутилось. Кто доставал и расставлял стопки, кто резал колбасу, хлеб, сыр, сало. Кто-то вскрывал консервы, кто-то водку, кто-то лимонад. А некоторые, самые, видимо, страдающие, уже распечатывали пачки с сигаретами.

Когда суета закончилась, и водка была разлита, все вновь уселись вокруг импровизированного стола. Я взял стопку в руки и сказал:

— За вас, солдаты! За то, что вы не струсили и выполнили свой долг до конца. Вы все герои и я горжусь вами.

Все выпили и набросились на еду. После того, как первый голод был утолен, встал лейтенант Сабуров:

— Товарищи солдаты! Я понимаю, что все мы голодали много времени. И именно поэтому я хочу предостеречь вас от набивания желудка. Врачи говорят, что после длительной голодовки от этого можно даже умереть. Поэтому, товарищи, это не приказ, это просьба моя к вам как к боевым товарищам и моим личным друзьям: ешьте понемногу. Когда почувствуете сытость, остановитесь. Для вашей же пользы. Лучше, давайте выпьем по второй.

Когда все со смехом разлили по второй, лейтенант продолжил:

— Братья! Мы все были в аду, и мы оттуда вернулись. Я не знаю, как и почему, надеюсь, наш спаситель все нам объяснит. Но, прежде чем мы предоставим ему слово, я предлагаю всем выпить за него. Потому что, если бы не он, мы уже давно были бы мертвы.

И все выпили по второй. Даже я, поскольку понимал, что отказываться в этот момент никак невозможно. Ладно, стопочки я взял маленькие, пятидесятиграммовые.

Наконец, Сабуров повернулся ко мне:

— Мы слушаем, младший сержант запаса Егор Соколов. Надеюсь, ты нам всё объяснишь.

— Я попробую, — честно ответил я и приступил к рассказу.

Глава II

— Только прошу меня не перебивать, хорошо? Что бы я ни говорил. Все вопросы потом. — Я оглядел всех, все согласно кивнули.

— Итак, я родился в марте 1964 года. Как и все, ходил в ясли, в садик, потом в школу. После окончания десятилетки в 81-м поступил в пединститут. В июне 82-го после окончания первого курса, призвали в армию. Ну, военный билет вы все уже видели. В июне 1984 года был демобилизован из ташкентского госпиталя, где проходил реабилитацию после ранения. В сентябре восстановился в институте на втором курсе и продолжил учебу. Дальше тоже все обычно. В 88-м году окончил институт по специальности "математика".

В этом месте ожидаемо все вскинули головы. Что и понятно, ведь сейчас еще 1985-й![33]

— Тихо, тихо, парни! — я поднял руки. — Мы же договорились: сначала слушаем, потом все вопросы.

— В общем, сумел устроиться в своем родном городе преподавателем в техникум, что было совсем неплохо. Заочно поступил в аспирантуру, начал писать диссертацию. Женился по любви. Дочка родилась в 1991 году. Это был страшный год, год развала СССР.

Горящие глаза уставились на меня, но все молчали, выполняя уговор.