Пересмешник

Я смотрел фильм. Старуха сидела на веранде (так у них это называлось) маленького темного дома в том, что они называли креслом-качалкой, и держала на коленях совсем маленького ребенка. Затем она встревоженно подняла ребенка к лицу, изображение оборвалось, как всегда перед словами, и на экране появилось: «У малютки круп!» И когда на экране возникло слово «малютка», я внезапно понял, что не видел младенцев дольше, чем можно упомнить. Желтые, синие, красные; бессчетные годы я не видел ни одного младенца.

Куда они исчезли? И задается ли еще кто-нибудь этим вопросом?

И тут голос из детского обучения произнес у меня в голове: «Не спрашивай; расслабься».

Но я не могу расслабиться.

Постараюсь об этом не думать и приму сопор.

День девятнадцатый

Девятнадцать. Не помню, чтобы я когда-нибудь употреблял такое большое число. Ничто в моей прошлой жизни этого не требовало.

Хотя, наверное, можно сосчитать синие и желтые своей жизни. Непонятно зачем, конечно, но можно.

В фильмах я часто вижу большие числа. Часто они связаны с войной. Особенно часто встречается число 1918. Не знаю, как это понимать. Может быть, была война, которая продолжалась 1918 дней? Но ничто не длится так долго. В голове не укладывается мысль о чем-то настолько долгом или большом.

«Не спрашивай; расслабься». Да, мне надо расслабиться.

И обязательно надо будет съесть соевых батончиков и супа, прежде чем принимать сопор. Второй вечер кряду я забываю поесть.

Иногда по вечерам я изучаю «Словарь», чтобы узнать новые слова, и, бывает, это помогает уснуть. А бывает, я нахожу волнующие слова. Часто я не могу понять определений, как с «алгеброй» или «инфекцией». Я кручу их в голове, читаю определения снова и снова. Но в них почти всегда есть другие непостижимые слова, и от этого я прихожу в еще большее волнение. Так что в конце концов приходится все-таки принимать сопор.

И у меня не получается расслабиться.

Раньше помогал зоопарк, но туда я в последнее время не хожу из-за тех детей. Конечно, я ничего не имею против роботов. Но дети…

День двадцать первый

Сегодня я пошел в зоопарк и поговорил с девушкой в красном. Она сидела на скамейке рядом с игуанами, я сел рядом и спросил:

– Питон – робот?

Она повернулась и посмотрела на меня. Было что-то странное, загадочное в ее глазах – как будто она под гипнозом. Однако я видел, что она размышляет и что она не под действием препаратов. Долгое время девушка молчала, и я уже думал, она не ответит, замкнется в личном пространстве, как нас учили делать, если нам неприятны посторонние. Однако, когда я уже собирался встать, она сказала:

– По-моему, они все роботы.

Я смотрел на нее в изумлении. Никто прежде со мной так не говорил, но именно об этом я думал уже несколько дней. Я так смутился, что встал и ушел, даже не поблагодарив ее.

Выходя из Дома Рептилий, я увидел пятерых детей. Они все были вместе, все держали рожки с мороженым, у всех были круглые от возбуждения глаза. Они посмотрели на меня и заулыбались. Я отвел взгляд…

День двадцать второй

Одно удивительное явление, которое часто бывает в фильмах, это объединение людей под названием «семья». Насколько я понял, в древности такие объединения были широко распространены. Семья – это группа людей, которые часто находятся вместе и даже, насколько я понял, вместе живут. Это всегда мужчина и женщина – если только кто-нибудь из них не умер, но даже в таком случае его часто упоминают, а изображения умершего («фотографии») находятся рядом с живыми: на стене или на полке. И еще обычно есть младшие, дети разных возрастов. Что особенно удивляет и, видимо, характерно для семьи, мужчина и женщина всегда приходятся отцом и матерью всем этим детям. Иногда в семье бывают старики, но они – родители мужчины либо женщины! Не знаю, как это понимать. Они там все родственники!

И более того: значительная часть прочувствованности, которой пронизаны эти фильмы, связана именно с отношениями родства, которые преподносятся как благо.

Знаю, конечно, что не следует морально судить других людей, а уж тем более – людей из прошлого. Я понимаю, что жизнь в фильме противоположна изречению: «Одному лучше», но беспокоит меня не это. В конце концов, мне случалось проводить дни кряду в обществе других людей, неделями каждый день видеть одних и тех же учащихся. Не оплошность близости тревожит меня в этих семьях. Меня угнетает, что люди шли на такой риск. Испытывали друг к другу такие сильные чувства.

Я потрясен и опечален.

И они так много друг с другом разговаривают. Губы постоянно шевелятся, хоть слов и не слышно.

День двадцать третий

Вчера я лег спать с мыслью, как сильно рисковали люди, объединяясь в семьи, и первый же сегодняшний фильм это подтвердил.