Пересмешник. Всегда такой был (СИ)

— Давай тебя немножечко распутаем, — собирая волосы собеседницы в высокий хвост плавными поглаживающими движениями. — Я не бросал тебя из-за неё… я говорил, почему так случилось, и хоть это звучит глупо… это правда. Я боялся тогда… Она показалась мне реальным выходом из того тупика, куда я себя загнал. Но причина не в ней. Ты должна понимать, что Лада — часть моей жизни, большая часть, если быть откровенным, всё что я делал последние годы, я делал ради неё… эти предприятия, работа… Уверен, я должен дать ей лучшее из того, что могу. Но Лада — ребёнок, и она зависима от матери, только поэтому я общаюсь с бывшей женой, мы не слишком хорошо расстались… Я во многом перед ней виноват, я часто иду на уступки… не хочу, что бы Ладка стала разменной монетой в наших разборках. Сейчас, слава богу, всё утряслось… мы можем спокойно общаться и, более того, мы будем продолжать общаться, пока не вырастит Лада и не станет самостоятельна в своих решениях. Это не просто важно для меня, это неотъемлемая часть меня, рыбка, и мне необходимо, — на «необходимо» Вадим сделал ударение, — чтобы ты это приняла. И ещё, ты должна кое-что знать — если бы у меня, у нас с ней, был бы хоть один шанс остаться семьёй, я бы это сделал, ради Лады. Его не было тогда, и тем более его нет сейчас, когда ты снова в моей жизни. Пожалуйста, просто прими то, что у меня есть Ладка и её мать… я не смогу вычеркнуть их своей жизни, боюсь, я не смогу пойти на компромисс в этом вопросе, — пересмешки сменила боль, так странно.

Вадима ещё не было в городе, и Али решила устроить себе небольшой праздник после уборки квартиры. Она много лет не позволяла себе блюда со свежим чесноком, запах долго не выветривался, а ходить, благоухая, она не могла себе позволить. Однако, никто не может отменить желание наесться на ночь салата и воспользоваться последующими выходными, чтобы этот запах исчез.

Поворот ключа застал Али врасплох, она отложила чеснокодавилку в сторону и, быстро отмывая руки от стойкого запаха, повернулась навстречу пересмешкам.

— Чего это у тебя такой испуганный вид? Привет.

— Привет, ничего.

— Мне начать беспокоится? Где ты его прячешь?

— Кого? — отодвинув рукой металл, пахнущий чесноком.

— Любовника, конечно.

— Ааааээээээммм, на балконе?

— Отлично, потому что у тебя нет балкона, а значит он уже мёртв, без моей помощи… — надвигаясь, — что замерла, с чеснокодавилкой не справиться? — обнимая одной рукой, другой легко надавливая над салатницей, — ещё надо, этого мало.

— Что ты?..

— Ты же готовила? Я тебе помогаю, чем быстрей ты освободишься… тем быстрей, — проведя рукой по животу, мягко захватив в плен пальцев грудь.

— Это чеснок, — шёпотом.

— Я знаю, — так же шёпотом, — его трудно спутать с абрикосом.

— Ты… выдавил чеснок в салат…

— А не должен был? — смотря, кажется, в недоумении.

— Это неприлично.

— Думаешь, свёкла подаст на меня в суд? — смеясь.

— Неприлично, если от человека пахнет… так…

Глядя в озадаченные пересмешки, в которых плещется нечто, что никак не может разгадать Али.

Её рука утонула в большой загорелой руке, пока вдвоём они перемешивали салат, потом ложка поднеслась к её рту, и она услышала:

— Ешь.

— У-у, — закрытым ртом.

— Ну же, это просто салат, просто чеснок, ты же его готовила, значит, хотела.

— Это неприлично.

— Лииина, ты не представляешь, сколько неприличных вещей я хочу с тобой сделать, — резко разворачивая её лицом к столу, вжимаясь в спину очевидным возбуждением. — Правда, я никогда не думал, что начну я с чеснока, но так даже лучше… Ешь, Лина, — в голосе появились нотки властности, что звучали резко и даже агрессивно.

Али съела ложку, потом ещё две, пока её ноги не раздвинуло колено Вадима, а грудь впечаталась в стол, потому что сильная рука придавила шею, тогда как вторая сдёрнула бельё, вместе с коротенькой домашней юбкой. Али не уловила тот момент, когда её руки оказались зафиксированными у неё за спиной, сама она была практически обездвижена рукой, которая по-прежнему держала, слегка сдавливая в районе шеи, а между её голых ног находилось мужское колено, чтобы она не смогла их свести вместе, что необходимо сделать, настолько уязвимой прямо сейчас ощущала себя Али — стоя в таком положении, открытая и беззащитная.

— Ты же понимаешь, рыбка, что я не сделаю тебе больно, — шептал свежий запах чеснока, что вовсе не казалось неприличным, — понимаешь? — пока рука исследовала интимные места Али, открытые и выставленные напоказ, возбуждённые и жаждущие.

— Скажи мне… ты когда-нибудь?.. — и палец аккуратно вошёл в попку Али, отчего женщина внутренне сжалась и отрицательно замотала головой, — значит, сегодня будет твой первый раз.

— Я не… ты что?!

Али, естественно, слышала о подобном виде секса, он был довольно популярен, но, взвесив все за и против, они с предыдущим партнёром отмели подобные забавы, предпочтя более традиционные и безопасные способы снятия напряжения.