Переселение. Том 2

Госпожа Божич первый раз была ей представлена, когда приходила к генералу Монтенуово с просьбой заступиться за мужа. Эта женщина, которая была не из высшего света и не отличалась особой элегантностью и умом, но была необычайно красива, возбудила у г-жи Монтенуово сочувствие. Она стала с ней разговаривать, утешать, а сама все смотрела на ее грудь, лицо и глаза. Потом г-жа Монтенуово рассказывала знакомым, что глаза у этой славянки большие, черные, сумасшедшие. Огромные! Как ночь черные! Будь она мужчина, она задушила бы эту женщину в постели объятьями и поцелуями, сломала бы ей ребра от наслаждения. И смеясь, просила своих приятельниц обратить внимание на брови этой славянки. Таких бровей в Вене не встретишь. Они придают взгляду ее неподвижных черных глаз страшную силу.

А какая высокая грудь у супруги майора Божича. А какая фигура!

Она напоминает ей служившего под командой мужа молодого офицера-итальянца, который мог перескочить через лошадь и которого она как-то видела у Вероны, когда он на спор переплывал реку и, голый, прыгал в мутную и быструю Адиджу. Жаль только, что г-жа Божич не венка и не из их круга.

Однако г-жа Божич вскоре была приглашена к г-же Монтенуово. А спустя несколько дней Божич болтал по всей Вене, что его жена — единственная сербка, удостоившаяся такой чести!

— Ни одна наша деревенщина не поднялась так высоко!

Божичу и не снилось, что готовится его жене.

А Евдокия молчала как могила.

Уже в следующую их встречу, когда г-жа Монтенуово навещала в «Ангеле» больных детей сербских офицеров и раздавала им подарки, она пригласила Евдокию к себе и оставила ее ночевать.

Госпожа Божич была потрясена и чуть не лопалась от гордости.

Она была пленена не только роскошью спальни г-жи Монтенуово, но еще больше тем, что хозяйка сама пришла в комнату, в которую она поместила гостью и которая находилась дверь в дверь с ее спальней. Г-жа Монтенуово в изумительной прозрачной ночной рубашке вошла к ней, смеясь и жалуясь на бессонницу. И предложила почитать книгу с чудесными, щекочущими воображение рассказами. Если г-жа Божич разрешит, она бы прилегла с ней рядышком.

Читали они знаменитые новеллы, собранные несколько сот лет тому назад одной из французских королев.

Чего только в них не было!

Когда к ней в спальню вошла эта высокопоставленная дама, Евдокия побледнела как смерть, а когда та улеглась рядом, совсем онемела и смешалась. Подруги г-жи Монтенуово, видевшие ее раздетой, рассказывали, что у нее на удивление молодое тело, очень белое и соблазнительное. А ее любовники, после того как она порывала с ними, утверждали, будто она необычайно опытна в любви, но требует от мужчины очень многого. Такие разговоры ходили в ту пору в аристократических, близких ко двору домах.

В то время как австрийский двор вел войну с Пруссией, готовился к разделу Польши и делал все возможное, чтобы посадить на саксонский престол французского принца, венские дамы, едва спускалась ночь, предавались любовным утехам и разговорам за освещенными окнами домов, в садах и павильонах.

Евдокию смутила нагота этой красивой женщины, которую она почитала наравне с самой императрицей Марией Терезией и которую, кстати, тоже звали Терезой. Слушая ее чтение, она глубоко дышала, а когда г-жа Монтенуово спросила, может ли она ее поцеловать, Евдокия подумала, что она ослышалась или сошла с ума. Г-жа Монтенуово, весело смеясь, раздела ее и принялась осыпать поцелуями и расхваливать красоту ее тела, красоту волос и глаз…

…Госпожа Монтенуово рассталась со своей гостьей только утром, взяв с нее клятву хранить ей верность. И в свою очередь пообещала, что Божич будет освобожден от всех обвинений, а она, Евдокия, отныне станет ее частой гостьей. И будет представлена ко двору.

Пусть только остается чистой и невинной. Такой, как теперь.

Вот так и началась любовь, о которой Евдокия до сих пор никогда не слышала и которая продолжалась до тех пор, пока г-жа Божич не вернулась из Буды, встретившись в пути с Исаковичем.

Вернувшись, она тут же пошла умолять свою влиятельную подругу, чтобы освободили ее мужа. Г-жа Монтенуово, увидав ее, вскрикнула. Она видит в ее глазах мужчину! Она нарушила верность! Грубая мужичка, недостойная ее возвышенной любви!

Божич был выпущен.

Однако г-жу Божич в дом Монтенуово больше не приглашали.

Она нисколько об этом не жалела, но в ужасе закричала и схватилась за голову, когда услыхала, что ее дочь была представлена г-же Монтенуово в школе верховой езды графа Парри. Высокопоставленная дама выразила желание познакомиться с нею ближе, увидев, как она отлично скачет на лошади и какая она красивая.

То, что Евдокия якобы потребовала отправить дочь в монастырь после свидания с Исаковичем в «Ангеле», было ложью. Сделал это по совету г-жи Монтенуово сам Божич. После выхода из тюрьмы он твердил всем и каждому, что его Текла первой из сербских девушек будет представлена императрице. А когда мать услышала от Теклы, что г-жа Монтенуово пригласила ее к себе в ложу, погладила и нежно, как дочь, поцеловала, у Евдокии ёкнуло сердце, а по спине от страха поползли мурашки.