Переселение на Марс

Яара давно уж не сердилсь на Цвию, хоть та в прежние годы и избегала сестру. Яара не осуждала ее за эсксцентричный вызывающий выбор, и душа старшей не болела за судьбу младшей. Сестра – не мать. Ужасно хотелось встретиться с Цвией, послушать, что расскажет, узнать неведомую обжигающую правду из первоисточника, а не из назидательных родительских уст.

“Как славно жить вдали от материнского ока! – думала Яара, – но как встретиться с Цвией? Навестить ее? Показаться в том квартале? Это немыслимо!” Яара попросила помощи у высокоученого брата, однако, Хагай сослался на занятость, мол, не досуг ему потакать бабским капризам. Истина крылась в его опасении за собственный неосторжный язык. Он остерегался всякого лишнего слова, касающегося его непреходящего интереса к заведениям известного рода. Однажды он уж проговорился отцу, теперь не доставало только, чтобы женская половина семьи узнала секрет!

Все же Яара повидалась с Цвией. Вызвала ее письмом. Сошлись на нейтральной территории, в кафе в центре Марса. Сестры обнялись, облобызались. Беседа не клеилась, и хватило ее на одну чашку кофе. Цвия рассказала, что продлила контракт с Омером. Она скупилась на слова. Хоть и младшая, но она чувствовала себя много старше Яары. Не хотела бросать семена еретизма в чистую душу, ибо кто знает, вдруг взойдут они, и еще одна вина перед семьей ляжет на сердце. Потому уклонялась от ответов на откровенные вопросы. Жалела мать с отцом, расспрашивала о маленьком Амире. Прощались с поцелуями, нежно утирали друг другу слезы.

2

В первый же день занятий Яара нашла себе подругу. Девушка из рая, бывшая земная праведница. Звали ее Малка. Да, да – это наша Малка!

Раз в Кампусе адаптации проводился конкурс рисунка. Чтобы встряхнуться от однообразия зубрежки марсианского языка, Малка намалевала что-то фантастическое на нескольких прямоугольниках картона и сразу забыла об этом. Высокое жюри состояло из художников Высшей школы изящных искусств. Работы Малки произвели подлинный фурор. “Талант первозданный, нетронутый муштрой, но огромный и самобытный! – заявил председатель жюри, он же директор школы, – если она пожелает учиться, мы возьмем ее к нам без вступительных экзаменов и освободим от платы за учебу!”

Вездесущая Ципора поздравила Малку с победой в конкурсе и заявила, что будет безумием отказываться от предложенного шанса. Малка не подозревала в себе призвания к искусству и никогда не мыслила себя в роли художницы. Слишком часто искра Божия скрыта в безвестности. Лауреатка не сразу смогла оценить значимость выпавшей на ее долю удачи. Однако, здраво поразмыслив, она решила, что в ее положении стоит воспользоваться случаем. К радости Ципоры и художественной общественности планеты Малка приняла предложение. Пройдя до конца путь адаптации, она перебралась в Марс и поселилась в общежитии студентов.

Яара и Малка понравились друг другу и крепко подружились. На занятиях садились рядом. После лекций подолгу щебетали, гуляя по парку. Как водится, рассказывали о себе, обсуждали преподавателей, да и товарищей и товарок по студенческой скамье не обходили вниманием. Разве мало предметов, о которых могут болтать меж собой две молодые девицы? Яара необидно поправляла Малку, когда та делала ошибки в разговоре. Она, коренная марсианка, взяла недокучливое шефство над новенькой. История уроженки Земли была много богаче событиями, чем ординарные детство и юность Яары, однако, Малка открывалась мало, предпочитая поддерживать покровительственное статус-кво. “Как бы досаду не пробудить: кто завидлив, тот и обидлив!” – думала она. Ну, а исключительное дарование подруги Яара успешно уравновешивала лучшим знанием марсианской жизни. Средние способности – источник не восхищения, но пользы. И все же выученность завидует таланту.

3

Курс рисунка студентам преподавал молодой лектор и художник Надав. Когда этот высокий и худой человек с пышной шевелюрой впервые появился перед студенческой аудиторией, женская ее часть моментально обратила внимание на важнейшие детали: одет неряшливо, голова нечесана, два-три дня не брит, обувь грязная, брюки мятые, говорит нескладно, глаза умные и задумчивые. Что можно подумать о таком экземпляре? Возможно, большой талант, а то и философ в живописи.

Занятия с ним не отличались увлекательностью, но начитанная Яара распознала оригинальный ум, а в рисунках его, даже в учебных примерах, заметила небанальные ходы. Она поделилась своими наблюдениями с подругой, но та пока не умела различать нюансов, ей все было внове. Во время занятий Яара задавала вопросы, и польщенный Надав охотно отвечал. Как увлеченный творец, он ценил внимание к своему предмету, однако, по этой же причине не мог разглядеть другую сторону интереса.