Переплетение миров

– Это еще почему? – поначалу не понял наезда учителя Сергей.

– Потому что! Ты только что сел на поверженное тело моего сородича, – Сергей невольно вскочил.

Глаза Ворона излучали грусть, тяжело застыв под сдвинутыми дугами массивных, безволосых надбровий.

Учитель Сергея за время путешествия все больше отмалчивался, погружаясь в непонятную для человека депрессию, словно Гермес, не смотря на статичность его мира в глубине заблудшей души начинал понимать суть происходящих вокруг вещей и событий.

Велесов, желая подтвердить собственную догадку, поначалу было старался выпросить у фаэтонца причины несвойственного ему поведения, но натыкаясь лишь на однообразные, скупые ответы, и впоследствии оставил бесплодные попытки докопаться до истины.

Сергей вспомнил, как с уважением старый Ворон присел возле поверженного камня и положил руку на его бок, вглядываясь в его испещренную трещинами поверхность.

Помолчав, будто извиняясь перед Сергеем за невольную грубость, Ворон поспешил все же объяснить ситуацию молчаливо стоящему подле него ученику:

– Когда каменный человек умирает, его тело начинает не тлеть, но сереть, теряя лиловый, естественный цвет. В отличие от вашей физической природы, подверженной процессам разложения, наша природа подразумевает лишь истирание со временем узнаваемых очертаний. Каждый камень в этом поле – чья то загубленная жизнь. Тела Атлантов, даже облаченные в защитные костюмы, давно истлели, дав жизнь этим великолепным травам, растущим здесь. Это древнее сражение бушевало в лесу много веков назад, озаряя вспышками битву за последний, естественный оплот каменных людей – каскад гор, к которому мы идем. Пояс гор есть последняя укрепленная цитадель моего народа перед напором орд Атлантов, взрастившая в своих тоннелях и пещерах сотни сотен контратак, – было видно, как Ворон гордиться достижениями своих предков, значительно уступающих первородным числом и в техническом оснащении.

– Если продолжим поход на восток, – продолжил Гермес, – то через несколько дней попадем в пустой, древний город, хоть и отклонимся от кратчайшего маршрута. Хочешь увидеть архитектуру фаэтонцев до великой войны? Развалины еще содержат тень огромного мегаполиса.

– Да, конечно! Извини, я не знал про камни, – Сергей истинно досадовал за допущенную оплошность.

– Понимаю. Ничего страшного. Ну что, в путь? – через силу Ворон заставил себя улыбнуться и, оторвавшись от камня, встать в полный рост.

Он по обыкновению размял свои плечи, также как перед первой совместной пробежкой по Фаэтону, после чего они продолжили свой путь в сторону огненного лика далекого солнца…

Впоследствии, Сергей не раз пожалел о принятом решении посмотреть на разрушенный город. Чересчур мрачными оказались места, изъеденные древней войной, чересчур много каменных тел попадалось на пути, создавая тягучую атмосферу единого, древнего кладбища.

Город, обещанный Вороном, обступил путников со всех сторон. В который раз Сергей невольно залюбовался архитектурными изысками необычных зданий, напомнивших землянину каскадные, многоэтажные пещеры из оплавленной лавы.

Хмыкнув себе под нос, человек невольно вспомнил пришедшие к нему во сне родные, серые пятиэтажки родного района, по которому помимо собственной воли он начинал сильно тосковать вечерами.

По завету Создателя Сергей старался перенять малейшие нюансы поведения, копируя действия, повадки своего грозного наставника, выспрашивая все новые и новые подробности о способах сотворения магии.

Древний Шаман не скрывал ничего, с удовольствием выдавая любознательному ученику все новые и новые порции информации, которые тот стремился тут же реализовать на практике.

Иногда задача давалась быстро и легко, иногда требовала многочасового сосредоточения и мук бесплотных попыток, но одно оставалось неизменно – сила Сергея, как и его опыт, медленно и неуклонно росли.

Говорить в мертвом городе совершенно не хотелось. Чересчур гулко эхо голосов гуляло межу мертвыми многоэтажками, создавая иллюзию громко переговаривающихся призраков.

Стены давили своей монолитностью бесконечного склепа. Это влияло на настроение Сергея, быстро утолившего свой интерес и желающего как можно скорее покинуть это неприятное место.

Великим облегчением для измученного тела оказался привал на широкой площади в центре города, от которой в разные стороны уходили широкие лучи пустых улиц, жизнь на просторах которых чувствовалась лишь в пении птиц и далеком рычании невидимых животных.

Середину площади занимал огромный памятник, изображающий человека вскинувшего могучей рукой огромный, каменный молот, в замершем жесте, устремив в свинцовые небеса грозное оружие.

Велесов замешкался, вскрывая предпоследнюю банку инопланетных консервов, и упустил Ворона из виду на несколько минут. Нутром он почувствовал, что что-то произошло…

Стремительно обернувшись, так и оставив в консервной банке напоясный нож, он с удивлением увидел, как прямые лучи улиц заволакивает хорошо знакомый, холодный, серый туман.