Переписчики истории. Мифы о Катыни

Приказы Л.П. Берии по содержанию военнопленных конкретизировал, дополнял и организовывал их исполнение начальник Главного управления по делам военнопленных (и интернированных) П.К. Сопруненко. Из его распоряжений усматривается, что он принимал решения о размещении и перемещениях прибывших и переполнивших Старобельский лагерь военнопленных, офицеров и государственных чиновников. Распоряжением от 22 октября 1939 года № 2066422 (т. 8. Л.д. 229–230) П.К. Сопруненко предписывал: «Офицеров без моего распоряжения никуда не отправлять. Вопрос о них решится в ближайшее время». 25 октября 1939 г. за № 2066565 (там же. Л.д. 231) он приказал начальникам Осташковского, Оранского и Южного лагерей, где временно содержались офицеры и другие категории военнопленных, направить «офицеров, крупных военных и государственных чиновников в Козельский лагерь…»: «Учитывая всю серьезность этих контингентов военнопленных, — инструктировал П.К. Сопруненко начальника Старобельского лагеря А.Г. Бережкова и начальника Козельского лагеря В.Н. Королева, — …надлежитустановить порядок, при котором исключалась бы всякая возможность побега из лагеря».

По данным «Красной звезды», в плен было взято более 230 тыс. поляков. В.М. Молотов 31 октября 1939 года назвал цифру около 250 тыс. человек. По данным конвойных войск — 226 397 человек. После проведенной регистрации в тюрьмы было заключено более 20 тыс. лиц аналогичных пленным категорий: более 1200 офицеров, более 5 тыс. полицейских и жандармов и т. д.

Согласно справке П.К. Сопруненко от 3 декабря 1941 года (обновленной в декабре 1942 года), в лагерях НКВД всего содержалось 130 242 военнопленных и доставленных из Прибалтики интернированных. В 1939 году было отпущено 42 400 жителей западных областей Украины и Белоруссии, Германии передано 42 492 человека — «изъявивших согласие выехать на оккупированную немцами территорию… жителей территории Польши, отошедшей Германии…».

В апреле-мае 1940 года через 1-й спецотдел в распоряжение УНКВД было отправлено 15 131 человек содержащихся до этого времени в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях.

«…По выявленным данным, на 29 декабря 1939 года в них из 15 105 человек было несколько больше половины офицеров (56,2 %), из их числа армейские офицеры кадрового состава составляли 44,9 %, офицеры запаса — 55 %. Остальные 650 — отставники…

Большинство офицеров состава составляли офицеры запаса, в основном проходившие срочное обучение в лагерях после мобилизации. Это были люди массовых гражданских профессий- многие сотни учителей, инженеров, врачей, юристов, священников. Среди них были журналисты, писатели и поэты, общественные и политические деятели. Здесь были десятки профессоров и доцентов высших учебных заведений, ученых с мировой славой — призванный на защиту Отечества цвет польской интеллигенции, польского народа.

Значительную часть обитателей лагерей составляли гражданские лица, также зачисленные в военнопленные… Наиболее массовую категорию из них составляли полицейские…»

Читая эти следовательские «разбиралки» российской ГВП, невольно создается впечатление, что они обладают не столько логической связью, сколько эмоциональной окрашенностью в угоду польской стороне. Что это — топтаться по мертвому телу былой страны или из каких-то соображений выдавать тот товар, за который хорошо заплатят?

Доводы соотечественников как будто писаны польской адвокатурой. С этим читатель встретиться и в дальнейшем, отчего поморщится.

Но продолжим знакомиться с «доказательствами», изобилующими датами, цифрами, прямой речью и прочее, и, как результат, «соплями» по поводу бедных поляков.

«…Режим трех лагерей со «спецконтингентом» далеко не во всем соответствовал международным правила содержания военнопленных. Несмотря на окончание военных действий, вопрос об освобождении и репатриации военнопленных из трех лагерей не решался. Действовала противоречащая нормам международного права система допросов и репрессивных мер…

С завершением комплектования состава лагерей в ноябре 1939 г. режим в них стал еще более жестким, особенно после введение в действие приказом Л.П. Берии от 19 ноября 1939 года «Временной инструкции о польской охране лагерей военнопленных (приемных пунктов) частями конвойных войск НКВД СССР…».

Можно подумать, что в 1920-е годы для наших красноармейцев в польских концлагерях было более комфортно прозябать? Когда читаешь некоторые документы, описывавшие условия содержания наших военнопленных в польских концлагерях, волосы встают дыбом.