Переписчики истории. Мифы о Катыни

И вот, заняв высокий пост, Горбачев должен был осознать, почувствовать, что не по Сеньке шапка, что к своему несчастью, а еще больше к несчастью страны, он лишен необходимых для руководителя такого уровня данных. Характер, который в житейском обиходе обыкновенно называется неприятным, складывался из невежливости и фальши. Разве можно его было назвать приятным, если он вечно перебивал собеседника, часто обращался даже к более старшим товарищам бесцеремонно на «ты», рычаги и нити управления государством постоянно терял.

Но он этого не чувствовал — токовал, как глухарь, не замечая ничего в округе, кроме жажды власти.

О, эти властолюбцы!

И действительно, чаще к власти приходят те, кто не обладает устойчивыми принципами и готов их поменять на кресло, меняя ориентацию в зависимости от ситуации.

С другой стороны, как писала газета «Советская Россия» в номере от 3 августа 1996 года, «…основным недостатком советской политической системы было отсутствие легальной оппозиции, недопустимость даже конструктивной критики правителя снизу. В руках генсека сосредоточивалось, таким образом, абсолютная, неограниченная власть. Отсюда вывод: самый надежный способ разрушить СССР — поставить генсеком «своего» человека, который будет послушно проводить политику Запада».

Перестройку он начал с кадров. За два года Горбачев сменил 60 % секретарей обкомов и райкомов. Он замахнулся и на руководителей стран-участниц Варшавского договора, считая их креатурой Брежнева. Те встали в оппозицию к главному «перестройщику», неодобрительно отзываясь о новом советском Генсеке. Холуйствовать слабовольному и мстительному россиянину они не желали.

В данном случае уместно вспомнить слова французского писателя Николы Себастьяна Шамфора:

«Вот человек, неспособный снискать уважение к себе. Значит, ему остается одно: сначала сделать карьеру, потом окружить себя всякой сволочью».

Среди архитекторов «перестройки» были и такие типы, их имена у народа на слуху.

После атаки на лидеров соцстран социалистический лагерь заколебался, что привело к ликвидации ГДР. А потом смена власти покатилась по принципу домино и в других странах. Заволновались советские республики.

Это были уже не цветочки, а ягодки правления кичливого кремлевского сидельца, которого окрестили «первым немцем» в Германии за сдачу советского авторитета и продажу за бесценок всего того, что страна Советов (а если без пафоса — ее народ, простые труженики и налогоплательщики) вложила в инфраструктуру ГСВГ.

Горбачев и ему подобные доморощенные коллаборационисты захотели перелицевать историю, переименовать отечество. В связи с этим приведу слова А.С. Пушкина из письма П.Я. Чаадаеву от 19 октября 1836 года:

«Ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь бы другую историю, кроме истории наших предков, такой, какую нам Бог ее дал».

Историю никому не дано изменить, она есть такая, как была, хоть бей ее, хоть бичуй, хоть издевайся садистски над ней — она есть или ее нет.

Проследим этапы горбачевского хозяйствования. Результаты антиалкогольной горбачевской кампании я видел лично в Крыму, когда бульдозером срывали ценнейшие сорта винограда. Тяжело было смотреть на это варварство, которое, по сути, являлось преступлением.

Потом партийные бонзы заговорили о горбачевской новации — ускорении в экономике. Но что это такое, народ так и не понял и не почувствовал. Хотя мог, но для этого надо было много работать и совсем не обязательно много и непонятно говорить.

Горбачев же больше разглагольствовал, нередко говоря неправду своему народу из-за трусости и ради сохранения своего места на троне, а также заискивая перед Западом и той же Польшей. Это касалось кровавых событий в Степанакерте, Вильнюсе, Тбилиси и т. д.

Так уж в жизни получается, что те, кто способен лгать, обычно о других думают хуже, чем о себе. Несмотря на пролитую в стране кровь, неразбериху в экономике, социальные проблемы, надвигающееся банкротство государства — он получает Нобелевскую премию.

По заказу одного из американских издательств Горбачеву пишут книгу «Перестройка и новое мышление» с тиражом более 2 млн экземпляров. Она распространялась почти в 100 странах мира. Гонорары — это тоже оплата противника за разрушение страны.

За что его так оценил Запад? На этот вопрос должны со временем правдиво ответить историки.