Переписать судьбу

Анастасия Николаевна посмотрела на нее осуждающе, но ничего не сказала, закрыла дневник, в котором, видимо, собиралась написать послание родителям, оставила его на своем столе и вышла из класса.

Наташа с долгим, протяжным вздохом взяла дневник и небрежным движением сунула его в сумку. Она вовсе не была рада тому, что классная решила не извещать родителей о прогулах дочери. Если бы пришлось показать дневник с записью, может быть, Наташа призналась бы во всем, и ей бы помогли. А так… У нее не хватит смелости рассказать маме или отцу о том, что с ней случилось. Бабушке – тем более… Впрочем, бабушка и сама может связать пропажу денег с приходом внучки и тогда… Что тогда? Тогда и придется во всем признаться…

На крыльце школы Наташа увидела Калинина.

– Слышь, Богучарова, тебя, кажись, твой вчерашний приятель дожидается, – тут же выпалил он и мотнул головой вправо.

Посмотрев в заданном направлении, Наташа действительно увидела парня в синей толстовке. Он тут же спрыгнул со спинки скамейки, на которой сидел верхом, и быстрой походкой пошел в глубь сквера, огибающего школу.

– Похоже, он догадался, что я тебя в обиду не дам, – с торжествующей улыбкой сказал Егор.

– А ты не дашь? – изумилась Наташа. – Что-то раньше ты не проявлял такой заботы обо мне!

– Раньше просто ее не требовалось. Тебя ж никто не обижал.

– Ну… вообще-то… да… – вынуждена была согласиться Наташа.

– А кто он такой, Наташка? Вчера ты была явно не в духе. Может, сегодня расскажешь, чего он к тебе пристал?

– Если бы я знала…

– Так уж и не знаешь!

– Честно, не знаю… Не понимаю… Странно все как-то получилось… А рассказывать тебе… Зачем?

– Так… Мы ж друзья!

– Что ты несешь, Калинин? Какие еще друзья? – возмутилась Наташа. – Мы с тобой с первого класса больше десяти слов друг другу не сказали!

– Ошибаешься! – с улыбкой отозвался Егор. – Вчера и сегодня мы очень даже много наговорили! И потом… кто нам мешает подружиться?

– Зачем?! – еще больше удивилась девушка.

– А зачем люди дружат?! Будто не знаешь!!

– Слушай… Ну… иди и… дружи… вон хоть с Демидовичем… – и она махнула рукой в сторону их с Калининым одноклассника Дениса. Тот в этот момент как раз вышел на крыльцо школы, раскрыв дверь ногой, поскольку обеими руками держал толстый пирожок с капустой, от которого со смаком только что откусил кусок.

– Если бы мне это было надо, то, как ты и сама можешь догадаться, я с ним давно уже подружился бы! – многозначительно заявил Егор.

Не подозревающий о том, что речь между Калининым и Богучаровой идет именно о нем, Демидович остановился, дожевал кусок, проглотил его с препротивным булькающим звуком и спросил:

– Че толчетесь-то на проходе?! Людям ходить негде!

Егор несколько отошел в сторону и зло сказал:

– Столько будешь трескать, тебе везде будет места мало!

Демидович, ничуть не обидевшись, пожал плечами, все так же смачно куснул пирожок и быстро сбежал с крыльца, явно демонстрируя одноклассникам легкость движений, которой никак не мешала некоторая его упитанность.

– Ну и чего с таким дружить? – Егор посмотрел вслед Денису с презрением. – У него одна жратва на уме!

– Знаешь, Калинин, у меня тоже много такого на уме, что тебе может не понравиться, – заявила Наташа.

– Разберемся! – Егор отмахнулся от ее слов, как от комара, и добавил: – Пошли, что ли… Я провожу… Мало ли… этот тип где-нибудь притаился и ждет, когда ты останешься одна!

Наташа была вынуждена согласиться с Калининым. Намерения парня с выставки ей были непонятны, а потому пугали. Пусть все-таки Калинин будет рядом. Он здоровый, при нем тот парень к ней точно не полезет. Кстати, значит, вчера она не ошиблась – он действительно проводил их с Егором до подъезда. То есть он знает, где она живет… Теперь точно знает, где учится… Но зачем она ему?

Наташа почувствовала, как во рту онемел язык. Такое с ней всегда случалось во время приступов страха. Вот, например, утром… Калинин же не придет за ней, чтобы отвести в школу, и тогда парень в синей толстовке может сделать с ней все, что хочет. А что он хочет-то? Вчера ему нужна была кукла… Но зачем парню кукла? Он говорил, что у него есть пятилетняя сестренка… Неужели он для нее хотел украсть эту куклу? Прямо какие-то «Дети подземелья»…

– О чем задумалась? – спросил Калинин. – О том придурке?

Наташа кивнула.

– Хочешь, если он появится еще раз, я с ним поговорю… По-мужски… Он отстанет, вот увидишь!

– Может, не появится?

– Сомневаюсь я…

В горле Наташи образовался вязкий ком, который никак не глотался. Ей было по-настоящему страшно.

– Вот если бы ты мне все рассказала, возможно, я знал бы, что стоит сказать тому парню, чтобы он отвалил навсегда, – сказал Калинин.

Девушка еще раз безуспешно попыталась проглотить комок, который разрастался в ее горле, и с трудом проговорила:

– Вряд ли тебе это будет интересно, Егор. Но я подумаю… Ты только приходи к моему дому завтра утром, перед школой.

– Зачем? Расскажешь?

– Возможно… Мы вместе в школу пойдем, а то что-то мне не по себе… Придешь?

– Приду, – согласился Калинин. – Выходи часиков в восемь. И поговорить успеем, и в школу не опоздаем! Договорились?