Один из жителей Выборга, так описывал происходившее в городе: «Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей пристреливались на месте; неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавшие в мундирчиках приветствовать революционных финнов; в городе убито 3 кадета… Кого расстреливали, за что, все это было неизвестно героям ножа! Убивали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т. д. Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа и в ряду их комендант, интендант, передавший перед этим националистам свой склад, и жандармский офицер; многих вызывали из квартир, якобы для просмотра документов, и они домой уже не возвращались, а родственники потом отыскивали их в кучах тел во рву: с них оказывалось снятым даже белье».
Поверенный из города Вааса Ёста Бреклунд, который лично участвовал в расстреле, рассказывал о случившемся:
«…Зрелище было неописуемо ужасно. Тела расстрелянных лежали как попало, кто в какой позе. Стены валов были с одной стороны окрашены запекшейся кровью. Между валами было невозможно двигаться, земля превратилась в кровавое месиво. О поиске не могло быть и речи. Никто не смог бы осмотреть такие груды тел».
Купец А. Ф. Вайтоя и домовладелец Юлиус Хяурюнен свидетельствовали: Убивали детей: «Самыми молодыми из убитых были 12-летний Сергей Богданов и 13-летний Александр Чубиков, которых расстреляли между валами. 14-летний сын рабочего Николай Гаврилов пропал. Возможно, это был тот самый мальчик, о котором рассказывал Импи Лемпинен: «я опять попал в группу, где шепотом говорили по-русски, было много русских. Там был и мой знакомый 14-летний мальчик, говоривший по-русски, который родился в Выборге. К группе устремился один изверг с веткой лапника на шапке и прокричал: «Разве вы не знаете, всех русских убивают?». Тогда этот молодой мальчик обнажил грудь и прокричал: «Здесь есть один русский, стреляйте». Изверг достал оружие и выстрелил, погибший мальчик был отважным русским».
Полковник японской разведки Мотодзиро Акаси был полностью доволен своей работой. Поставленная ему задача по дестабилизации обстановки внутри российской империи выполнялась успешно. По всем окраинам России полыхали пожары сепаратизма и русофобии. Под рукоплескания “прогрессивной общественности” террористы убивали чиновников, полицейских, солдат и просто случайных прохожих неправильного происхождения. Подкрепления, предназначающиеся для отправки на Дальний Восток, надёжно завязли на подступах к Красноярску.
Бунтовала крепость Свеаборг, поднял мятеж броненосец “Потёмкин”. За ним безуспешно гонялись по всему Чёрному морю. Закончилась дело тем, что на одном из перехватчиков «Георгии Победоносце» команда также подняла бунт и вернулась в Одессу вместе с «Потёмкиным» Кроме «Георгия Победоносца», попытка восстания произошла на броненосце «Екатерина II», а также на транспорте «Прут». Следом – севастопольский мятеж, которое всё это время готовили социал-демократы города, когда под руководством лейтенанта Шмидта удалось захватить сразу 12 кораблей.
Теперь полковник Акаси был уверен, что черноморский флот точно не придёт на помощь тихоокеанскому. Оставалось разобраться с Балтийским. В Кронштадте также намечалась заваруха! А к бакинским нефтепромыслам выдвигались с двух сторон пламенные революционеры и хладнокровные джентльмены, чтобы уже один раз поставить точку российской экспансии на мировом нефтяном рынке! Тогда все цели Лондонского Сити и Уолл-стрит в русско-японской войне будут достигнуты.
Полковник Акаси был восхищён дальновидностью британских союзников, которые так ловко, эффективно, а главное – вовремя разобрались с “белым генералом” Скобелевым, оставив царю такого военачальника, как Куропаткин, боящегося даже чихнуть в сторону японской армии. А в тылу у Куропаткина, в Порт-Артуре, окопались ещё генералы Фок и Стессель с некоторых пор мечтающие о скорейшей капитуляции своей крепости. Всё складывалось очень-очень хорошо…