Переломленная судьба

За тринадцать лет при любой возможности Ван Чанчи спешил оказаться где-нибудь поблизости. Иногда он бродил вокруг спортплощадки и наблюдал, как Дачжи прогуливается с Фан Чжичжи или играет в футбол с Линь Цзябаем. Иногда он что-нибудь покупал в ларьке у их дома, где случайно встречался с Дачжи, который там тоже что-то покупал. Как-то раз, не в силах удержаться, Ван Чанчи взял и погладил его по голове, но Дачжи это так напугало, что он опрометью бросился бежать, не забыв на прощание пнуть Ван Чанчи ногой. Дачжи уже успел подняться на пятый этаж, а рука Ван Чанчи все еще продолжала висеть в воздухе, словно смакуя выпавшее на ее долю блаженство. Ван Чанчи будто боялся, что если уберет руку, то его ощущения тут же исчезнут. Каждый раз, когда он видел Дачжи, кровь приливала к его голове, и ему казалось, что сердце вот-вот остановится. Ему хотелось окликнуть сына его прежним именем, подбежать к нему и обнять, но каждый раз его останавливал чей-то голос: «Ты поставишь крест на всех затраченных усилиях, ты разрушишь его жизнь». Этот голос был похож одновременно и на голос Сяовэнь, и на голос Ван Хуая, и на его собственный. Ван Чанчи понимал, что счастье Дачжи возможно только в обмен на обуздание его собственных чувств, и он словно шел по канату с чашкой кипятка, не смея оступиться. Он ел рис и масло, что передали для Дачжи Ван Хуай и Лю Шуанцзюй, и чувствовал себя ужасно виноватым, словно совершил преступление. Но мог ли он отдать этот рис и масло Фан Чжичжи? Конечно, нет. Он даже не мог отметить день рождения Дачжи. Каждый год в этот день он покупал подарок, приходил с ним в беседку и начинал им махать в сторону балкона Дачжи, словно таким образом подарок мог оказаться у того в руках. Но это помогало Ван Чанчи хоть как-то успокоить свое израненное сердце.

Однако себя он мог обманывать сколько угодно, а вот обманывать родителей ему было сложнее всего. Им постоянно требовались новые фотографии Дачжи, поэтому Ван Чанчи пришлось купить фотокамеру, с которой он устраивал засады у ограды детского сада и с помощью специальной опции вылавливал Дачжи крупным планом. Кроме того, родителям хотелось, чтобы Ван Чанчи вместе с Сяовэнь и Дачжи приехал отмечать Новый год в деревню, и ему каждый раз приходилось выдумывать какие-нибудь отговорки. Сначала он говорил, что Дачжи еще слишком маленький, и у него снова может начаться аллергия на блох, что чревато попаданием в больницу. Потом он говорил, что Дачжи нужно заниматься музыкой. Потом — что у них ответственный год перед поступлением Дачжи в школу, и им нужно остаться в городе, чтобы нанести новогодние визиты нужным людям… Когда родители просили, чтобы Дачжи написал им что-нибудь в письме, Ван Чанчи, коверкая свой почерк, передавал от лица Дачжи привет дедушке с бабушкой. Когда родителям хотелось посмотреть на экзаменационные работы Дачжи, Ван Чанчи подготавливал от лица учителя опросник, заполнял его черной и красной ручкой, после чего отправлял Ван Хуаю. При этом работу Дачжи он всегда оценивал не меньше девяноста пяти баллов. Успехи Дачжи вдохновляли Ван Хуая, его потухшие надежды, словно политые бензином, вспыхнули и разгорелись с новой силой.