Читаем Перелом. От Брежнева к Горбачеву полностью

Сам Гудби объясняет этот шаг президента США стремлением не придерживаться «традиционных методов» американской дипломатии. «Обычно американский способ ведения переговоров с Советским Союзом, — писал Гудби, — заключался в том, чтобы не делать уступок до 11 часов и только потом сделать некоторые шаги, чтобы вырвать несколько тяжело достающихся уступок от советской стороны. Это, по сути дела, было то, что по мнению многих союзников должно было произойти в отношении неприменения силы, которая рассматривалась как уступка Советскому Союзу. Но Рейган сыграл по— другому. Объявив на ранней стадии Стокгольмской конференции то, что должно было стать конечным шагом, он установил цель для конференции, укрепил доверие к себе и выиграл поддержку нейтралов. Его заявление стало важным шагом в укреплении консенсуса в позициях США и НАТО. В то же время, этим манёвром не был утерян рычаг для торговли, как я мог наблюдать. Наоборот, Рейган открыто предложил сделку, которую все желали приватным образом и тем самым придал силу процессу»

В общем, Советский Союз мог бы праздновать победу — Рейган публично пошел ему на уступки. Но вся беда в том, что эта уступка никак не вписывалась в правила игры, заданные Громыко. Его замысел был сорван — с предложением о неприменении силы выступили не европейцы, а американский президент, которому верить нельзя — он просто хочет прикрыть агрессивные замыслы США. И все же я решил позвонить в Москву Корниенко и невинно спросить, не следует ли мне запросить дополнительные указания в связи с выступлением Рейгана в Дублине. Корниенко ответил весьма холодно:

Нет, дополнительных указаний Вам не требуется. Ничего нового в этом выступлении нет. Андрей Андреевич дал Вам все необходимые указания, как следует поступать.

Позднее мы узнали, что в Москве была небольшая сумятица в связи с настоятельным призывом Рейгана к диалогу. Но ее погасил твердый дуэт Устинов — Громыко: речь в Дублине — очередная уловка, вызванная интересами предвыборной борьбы, которая развернулась в Соединенных Штатах. Воинственный курс Рейгана не пользуется поддержкой простых американцев — вот он и пытается подправить свой имидж. А Дублин выбран потому, что в США живет 40 млн. американцев ирландского происхождения — на них и рассчитано все это представление.

Что ж, все было ясно. На заседаниях 13 и 20 июня советская делегация выступила с критикой подхода США к неприменению силы. В шведской печати она была названа «язвительной». А возможность достичь компромисса уже летом 1984 года была упущена.

<p><strong>СКАНДАЛ НА КОНФЕРЕНЦИИ</strong></p>

Была и другая тема, которая будоражила конференцию в те дни. Это советский документ по мерам доверия. Прежде всего возник вопрос, почему предложения вносятся Советским Союзом от своего имени, а не социалистическими странами. Ведь на прошлой сессии группы НАТО и Нейтральных и неприсоединившихся стран (Н+Н) представили собственные согласованные документы. Почему соцстраны не поступили так же?

Ситуация с этим документом наглядно отражала положение в Варшавском Договоре. За фасадом внешнего единства скрывались растущие разногласия. Как ни странно, наибольшую проблему тогда представляла Румыния. Нет, ее руководство не пыталось дрейфовать в сторону Запада. Скорее наоборот, оно скатывалось на какое— то подобие националистических позиций, демонстрируя показную самостоятельность, которую Громыко со свойственным ему тяжелым юмором называл «не политикой, а профессией легкого поведения».

Глубокий политический кризис переживала Польша, и внутреннее брожение сказывалось на ее внешней политике. Венгрия все больше начинала глядеть в сторону НАТО. А ГДР и Болгария, наоборот, занимали ортодоксальные позиции, порой даже более жесткие, чем Советский Союз.

Все это, разумеется, отражалось на позициях их делегаций в Стокгольме. Еще на прошлой сессии румыны демонстративно внесли собственные предложения по мерам доверия. После этого было уже невозможно выработать совместный документ всех соцстран. А представлять документ от имени только пяти из них тоже было нельзя — это выглядело бы как открытое подтверждение раскола в социалистическом лагере.

Поэтому дополнительные указания предписывали внести предложения от имени Советского Союза. Тем более, что предлог для этого казался весьма подходящим: голос СССР в вопросах ядерного оружия «будет звучать наиболее авторитетно». А затем «братские страны» одна за другой выступят в поддержку этого документа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии