Перелом. От Брежнева к Горбачеву

10 октября огромная советская делегация и чуть поменьше — американская прилетели в самую северную столицу мира, маленький Рейкьявик — всего 87 тысяч жителей. Горбачёв и его окружение разместились на комфортабельном теплоходе «Георг Отс». Рейган поселился в скромной квартире у посла, а остальные разбрелись по  немногочисленным отелям.

На следующий день в 10.30 утра Рейган и Горбачёв прибыли в Хофди Хауз — небольшой двухэтажный домик, с видом на неспокойное море. Он стоял на отшибе, легко охранялся и потому спецслужбы СССР и США именно его выбрали для ведения переговоров. Но они не знали, или не обратили внимания, что в доме этом хозяйничали приведения. Поэтому английское правительство продало его в 1952 году после того, как английский посол, — а в этом доме была его резиденция, — стал жаловаться на постоянные шумы по ночам, открывание дверей и падение картин на пол. Так, например, в небольшом зале для обедов на первом этаже однажды с грохотом сорвалась с крючка большая картина...

Теперь в этом зале лидеры СССР и США начали диалог вдвоём, в сопровождении только переводчиков и записывающих. И впервые без проблем договорились о повестке дня: вопросы разоружения, региональные и гуманитарные проблемы, двусторонние отношения. Эксперты иронизировали: что случилось — приведения помогли? Но как бы там ни было, с той поры  именно эти проблемы определяли повестку дня всех советско— американских встреч на высоком уровне.

В Рейкьявике, однако, явно превалировал контроль над вооружениями. Горбачёв начал так:

— Главные вопросы, которые беспокоят обе стороны, — как отвести ядерную угрозу, как выйти на конкретные договоренности... По этим проблемам сказано много слов, они детально обсуждались и обсуждаются на переговорах по ЯКВ в Женеве. Однако на этих переговорах наблюдается почти что тупик. Поэтому мы пришли к выводу о том, что нужна срочная встреча с Вами, чтобы дать мощный импульс этому процессу, позволить нам выйти на договоренности, которые могли бы быть заключены во время нашей следующей встречи в США.

Что ж, цели Советского Союза на встречи в Рейкьявике были обозначены чётко. И Рейган согласился:

— Я думаю точно так же.

Горбачёв начал было излагать общие оценки положения в мире, но президент был явно не в себе. Как потом нам рассказал Сергей Тарасенко, который был записывающим на этой встрече, Рейган смотрел куда— то в окно и чувствовалось, что он не схватывает суть дела. Когда настала его очередь отвечать, стал долго перебирать колоду карточек подготовленного для него «разговорника» и рассыпал их на полу. Тут Горбачёв пришёл ему на помощь, предложив позвать Шульца и Шеварднадзе.

А на втором этаже в это время знакомились друг с другом и ждали своего выхода в свет члены советской и американской делегаций. Там были две специальные комнаты для них, а посередине небольшой зал, где они и общались. В одном углу Александр Яковлев и Евгений Примаков просвещали Макса Кампельмана и Ричарда Перла о трудностях перестройки. В другом — известные разоруженцы Виктор Карпов и Поль Нитце продолжали извечный спор, чьи предложения лучше. А на диване посредине сидели и прощупывали друг друга маршал Ахромеев и адмирал Поиндекстер. Американцы знакомились с маршалом впервые и были поражены остротой и чёткостью его суждений.

После появления министров в зале на первом этаже Горбачёв приступил к изложению советской позиции, которое продолжалось около часа. Начал он с того, что подчеркнул обоюдность цели СССР и США — ликвидация ядерного оружия. Путь к ней изложен в советском Заявлении от 15 января 1986 года. И перешел к новым советским предложениям из четырёх пунктов:

1. По стратегическим вооружениям:50%— ное сокращение МБР, БРПЛ и тяжёлых бомбардировщиков, включая их ядерные боезаряды. При этом впервые было предложено «значительное» сокращение тяжёлых ракет (позднее Горбачёв уточнит: на 50%), которые являлись предметом особой озабоченности американских военных. Было снято требование включения ядерных средств передового базирования, способных достигать территории другой стороны, и обещано пересмотреть сам принцип подсчёта стратегических средств, так чтобы это было приемлемо для США.