Перелом. От Брежнева к Горбачеву

Переговоры такая тактика не задержала, а может быть, даже ускорила. Ричард Берри, с которым я встретился уже 9 сентября, туманно рассуждал, что проблемы инспекции сейчас рассматриваются в Вашингтоне и в НАТО. Для США главное — это свобода выбора инспектирующего государства, в том числе при проведении воздушной инспекции. Если Советский Союз пойдет навстречу в этом вопросе, то США готовы серьезно учесть озабоченности советской стороны в других областях.

А посол Гашиньяр довольно прямо намекнул: из Парижа пришел ободряющий сигнал — компромисс по инспекции, который мы обсуждали, может быть принят. Нужно лишь четко придерживаться двух основополагающих принципов. Во— первых, установить гибкую связь между закрытым районом и районом, обозначенным для проведения инспекции. А во— вторых — придерживаться правила, что образование закрытых районов не будет препятствовать проведению инспекции.

Но как раз такой подход и был заложен в проекте директив, подготовленном в МИДе на Смоленской. Нужно было только пробить его через сопротивление советских «заинтересованных ведомств».

12 сентября делегация дала телеграмму в Москву, что полностью согласован текст по неприменению силы.

На следующий день мы отрапортовали:

«В результате упорной политической борьбы удалось отвести натовские концепции уведомления о внегарнизонной деятельности войск. Им пришлось согласиться в деталях с нашим предложением относительно уведомления о перебросках американских войск из США в Европу. Отказались они и от требования об уведомлении о мобилизационных мероприятиях. В документе четко указывается, что уведомлению будут подлежать учения, передвижения, переброски и сосредоточение сухопутных войск с компонентами ВВС и ВМС, а также амфибийных и воздушно— десантных войск».

Согласованный параметр уведомления предусматривал, что эта военная деятельность будет подлежать уведомлению в тех случаях, когда в ней участвуют Х войск и Y число танков (конкретные цифры надо было еще согласовать), если они организованы в дивизионные структуры или, по крайней мере, в две бригады/полка, не обязательно подчиненных одной и той же дивизии. Это означало, что «спусковыми крючками», вызывающими уведомления будут количество участвующих в учениях войск и число танков. НАТО сняло свое требование, чтобы уведомления давались, начиная с уровня одной дивизии. В этой формулировке структурный элемент лишь присутствует, но не вызывает уведомлений.

Это были очень крупные подвижки. Соглашение теперь было действительно близко — буквально висело на гвозде, вот — вот упадет.

* * *

В Москве тем временем обстановка накалялась. Военные категорически отказывались готовить какие— либо новые директивы для Стокгольма. На этот раз их открыто поддержало КГБ. Тогда Шеварднадзе и Добрынин направили Записку в ЦК, в которой предлагалось «поручить МО, КГБ, МИД СССР, Международному отделу и Отделу оборонной промышленности ЦК КПСС представить в пятидневный срок свои соображения по развязкам тех вопросов, которые мешают достижению договоренности на Стокгольмской конференции».

Горбачев первым поставил свою подпись «за» и срочно пустил Записку «на голосование», не дожидаясь очередного заседания Политбюро. Фельдъегерская служба немедленно повезла ее остальным членам Политбюро, которые, кто с энтузиазмом, а кто и нехотя, тоже поставили свои подписи.

Но медленно, ох, как медленно, поворачивались колеса в механизме советской государственности. 11 сентября Политбюро приняло решение дать такое поручение ведомствам. Только после этого начались затяжные баталии на Пятерках. Обсуждался подготовленный в МИДе проект, который резко критиковался со всех сторон.

Как мне рассказывал потом Воронцов, какой— либо новой аргументации там не приводилось. Военные занимали прямолинейную позицию — никаких уступок, и точка. А КГБ проводил более тонкую и хитрую линию. Не вдаваясь особо в детали переговорных позиций, там делали упор на том, что «США, неправильно интерпретируя нашу конструктивную линию, пытаются усилить нажим на СССР» по всем направлениям, в том числе в Стокгольме. Поэтому соглашения может и не быть. Нужно готовиться к тому, чтобы перенести обсуждение всего комплекса мер доверия на Венскую встречу СБСЕ.

Подоплека этих предупреждений была ясна — поколебать курс на достижение соглашения в Стокгольме, как первого шага в улучшении отношений с США и Западом. В их «поправках» к директивам об этом было написано довольно прямо: