Перелом

Одновременно он растягивал свои боевые порядки на восток, чтобы максимально обезопасить правый фланг всей позиции, так как в образовавшемся промежутке между его армией и не успевавшим занять новую позицию Кавамурой уже активно действовали казаки и отряд Пинтуй, что вызывало сильные затруднения со связью и снабжением. Эти затруднения привели в итоге к тяжелым потерям в передовых полках 11-й дивизии, угодивших в хорошо спланированную засаду и оказавшихся, по сути, в окружении. Только когда русские, попав под удар подошедших остальных сил 5-й армии, ушли западнее, они смогли соединиться со своими основными силами.

Но в итоге вся армия Кавамуры, вынужденно ведущая свою собственную войну на крайнем восточном фланге почти без связи со штабом, так и не успела оказать какой-либо помощи войскам на центральной позиции. Начиная с 8 октября она увязла в боях с отрядом Ренненкампфа, продвигавшимся на Киузань для охвата правого фланга японцев. Уступая японцам численно, Ренненкампф действовал решительно, связав боем основные силы и приковав к себе резервы всей 5-й армии.

К 10 октября Ояма вынужден был отвести свои армии южнее Телина, где, наконец, снова удалось оторваться от преследования русских и заняться переформированием. Спешно окапываясь восточнее и западнее Тхенитуня, он пытался восполнить потери в 3-й и 4-й армиях за счет тыловых частей, но людей все равно не хватало. Еще хуже дела обстояли с артиллерией, но благодаря ослаблению морской блокады в ближайшее время ожидалась доставка новых артиллерийских и снарядных парков, уже выгруженных в Дальнем и Инкоу. Продвижение русских на Синментин удалось остановить с большим трудом.

К 12 октября распоряжением штаба Штакельберга наступление полностью остановилось. Хотя японские армии были сильно ослаблены и близки к полному разгрому, дальнейшие атаки неизбежно вели к большим потерям с нашей стороны. В войсках уже ощущался снарядный и патронный голод. Люди устали. Новая линия соприкосновения проходила от Синминтиня на Тхени-тунь и далее на восток. Обе стороны лихорадочно накапливали силы, но японцам уже нечем было компенсировать потерю почти четвертой части своих кадровых войск.

Поставленные в строй бойцы из тыловых и обозных частей ненамного повысили боеспособность потрепанных дивизий 3-й и 4-й японских армий. Понимая это, Ояма перевел гвардейскую дивизию и одну из резервных бригад армии Куроки в подчинение Нодзу. Едва успели закончить передислокацию этих войск, русские снова двинулись вперед.

На этот раз они ударили в лоб, вдоль железной дороги. С рассветом 18 октября японцы увидели перед своими позициями сразу два аэростата, а спустя несколько минут начался обстрел. Русские опять использовали массированный артиллерийский огонь для подавления первой линии обороны. Но теперь их артиллерия вела также заградительный огонь и по ближайшим тылам, препятствуя как подводу возможных подкреплений, так и отводу войск из разрушаемых редутов и окопов.

После полуторачасового обстрела стремительной штыковой атакой были взяты передовые позиции с обеих сторон железной дороги. Японцы изначально готовились только к обороне, поэтому их пушки были развернуты в тылу, чтобы только иметь возможность обстреливать предполье на предельной дальности. Таким образом Ояма пытался сохранить остатки своей артиллерии, поэтому в контрбатарейной борьбе ни одна батарея не участвовала. Зато когда русская пехота начала обосновываться на отбитых позициях, начался жестокий обстрел. Дальнейшее движение вперед было приостановлено, но только до тех пор, пока не открыли огонь тяжелые железнодорожные батареи.

В этот раз железнодорожные пушки не стали скрываться, а открывали огонь сразу после завершения пристрелки, постепенно наращивая давление. Самураи прекрасно видели выбросы огня залпов морских орудий, но ничем не могли их достать. В течение получаса оказались полностью уничтожены четыре японские батареи, остальные прекратили стрельбу, начав спешно менять позиции. Тогда морские пушки принялись за укрепления второй линии и те из первой, что создавали угрозу флангам наступавших дивизий. Японцы откатывались в свой тыл без всякого подобия порядка, не дожидаясь, пока их смешают с землей.

Уже к вечеру Тхенитунь был взят, но дальнейшее движение вперед 1-го Сибирского корпуса генерала Генгросса было приостановлено приказом из штаба, и его дивизии, вместе с подтянутыми резервами, занялись расширением прорыва.

К утру следующего дня вернувшиеся японские лазутчики докладывали, что ночью русские активно восстанавливали железнодорожное полотно на отбитых территориях. А с рассветом все повторилось снова. Сначала два воздушных шара над горизонтом, потом массированный обстрел обнаруженных укреплений, в том числе и тяжелыми калибрами, и атака с последующим подавлением выявленных очагов сопротивления, снова при помощи тяжелой артиллерии. К концу дня японцы снова отошли на десять-двенадцать километров, начав укреплять уже окраины Мукдена.