Перелет через Бездну

Кристин отправилась в комнату Доминика, желая разведать хоть какие-то новости у недалекого, доверчивого слуги, и наткнулась на запертую дверь. Что ж, похоже, госпожа Ли решительно настроилась изолировать всех от взбалмошной, непредсказуемой девчонки. Неожиданно девушка замерла, уловив где-то поблизости тихий, приглушенный разговор. За поворотом, в кабинете, тщательно охраняющимся людьми Мундибруна, шел весьма непростой диалог.

– Сэр, – раздался игривый, легкий шепот блондинки: – Вы же сами хотели, чтобы эта девушка показала себя со своей самой лучшей стороны. Признайте, метание ножей, точные выстрелы из пистолета – все это слишком просто и скучно, таким делам можно научить любого, а вот искусное, грациозное, опасное нападение…, – прозвучал смешок, едва скрывающий издевку. Кристин услышала, как президент поспешно отставил бокал в сторону, а пол содрогнулся от уверенных, тяжелых шагов.

– Моя кошечка, – противные губы профессора скользнули по виску Ригззи, потом плавно опустились на подрагивающую жилку: – Не будь ты такой желанной, сладкой, прелестной, давно бы лежала в сырой земле, – женщина едва заметно вздрогнула, когда липкие пальцы старика легким движением развязали бретельки на халате, позволяя ему спуститься на бедра. Доктор Ли проглотила комок в горле: долгие годы она позволяла ненавистному мерзавцу владеть собой, исполняла все прихоти, превратившись в покорную комнатную собачку для развлечений. Еще одна ночь ничего не изменит, но, почувствовав, как тело предательски напряглось, Ригззи аккуратно отстранилась.

– Господин…, – блондинка дрожащей рукой натянула на обнаженную грудь легкую шелковую ткань: – У нас мало времени. Прикажите начинать подготовку до операции? – недовольный явным отказом в близости, Мундибрун отодвинулся от любовницы и вновь принял образ того непоколебимого, жестокого повелителя.

– Налей мне кофе, – профессор лениво зевнул и неохотно показал на груду грязной посуды, устилающей стол: – И убери все это.

– Это уже слишком, – прозвучал тихий шепот.

– Что? – старик, резко распахнув глаза, уставился на «свою личную рабыню».

– Я не служанка, сэр, а высокопоставленная исследовательница, поэтому пусть такими делами занимаются горничные. Вы не можете вертеть мной так, как захотите, будто я всецело принадлежу только вам. У меня еще осталось чувство собственного достоинства и неприкосновенная гордость.

– То есть, сначала ты отказываешь мне в сексе, – уголки губ Мундибруна поползли вверх: – Потом заявляешь о своей чести…

– Именно так, босс, – пронзительно-зеленые глаза женщины блеснули чуть ли не адским огнем, а каждая мышца тела плавно наполнилась той дерзкой, стервозной грацией. Именно за всплески непокорности, роковой шарм, президент так любил свою прекрасную блондинку, но при каждом удобном случае давал понять, что она лишь рабыня, и вся ее жизнь зависит от одного его слова.

Ригззи с размаху опустилась на колени старика и возбуждающе впилась губами в колючую щеку, расслышав над ухом приглушенный шепот: – Приготовьтесь к операции в кратчайшие сроки.

* * *

Кристин неловко поджала под себя ноги, но нервная дрожь, сковывающая каждое движение, не проходила: в этом огромном, белоснежном зале с голубыми оттенками, где потолок и полы заменяли устрашающие стекла, все еще витал запах крови после недавнего опыта, завершившегося смертью жертвы. Напротив, склонившись над лабораторным столом, с невозмутимым видом трудилась доктор Ли, не обращая совершенно никакого внимания на окровавленные инструменты и алые ткани, устилающие поверхность. Мария едва заметно кивнула собственным мыслям, понимая, что эта волевая женщина никогда не откажется от своего места беспощадной исследовательницы, а крики несчастных, их предсмертные стоны – только этап работы.

– Не думай о нем, – Ригззи отложила шприц и взглянула на собеседницу поверх защитных очков: – Этот человек был преступником, погрязшим в зверских убийствах, а я просто выкупила его у тюремного начальника и решила провести кое-какие опыты. Моей вины нет в том, что сердце негодяя остановилось, не выдержав чрезмерной электрической нагрузки. Лучше подумай о себе. Операция через несколько дней, – на последних словах голос доктора сорвался, а выхоленные, умелые пальцы выпустили стеклянную пробирку, с треском разбившуюся о ледяные мраморные полы. Кровь, окрашивая осколки, медленно стекала по плитам, пока не замерла сухим пятном: – Плохая примета…, – нечаянно вырвалось у блондинки.

– Что ты от меня скрываешь? Что происходит? Ты мрачнее тучи, вечно витаешь в раздумьях, возвращаешься к ужасным экспериментам, будто пытаясь отвлечься от реальности, оттягиваешь время превращения в Хранительницу. Ригззи, – Мария взяла новоиспеченную подругу за руку: – Мы вместе начали это дело, вместе и закончим, поэтому секретов друг от друга нет и быть не может, договорились?

– Кристин! – мадам Ли крепко впилась ногтями в запястье девушки: – Я должна…кое-что рассказать тебе. Эйнджел… Мои люди нашли его…