Перелет через Бездну

Неожиданно Кристин почувствовала, как внутри что-то щелкнуло, по венам будто потекла горячая, бурлящая лава, а от наступившей ненависти цокнули зубы. Она, как и сотни других людей, обычная игрушка в руках профессора, и когда такое развлечение надоедает – его без тени сомнений выбрасывают прочь. Молодая женщина крепко зажмурилась, желая избавиться от картин из прошлого Эйнджела, где каждый день, каждый час, каждая минута и секунда были пропитаны запредельной, острой, невыносимой болью. Та несчастная пожилая женщина, вынужденная доживать в глуши, нищете, и убитая одним несправедливым, жестоким движением, молодой парень, погибший на шахте, пятилетний ребенок, чье сердце остановилось так рано, одинокая, разбитая мать, вживую перерезанная конвейером… Словно впитав в себя все эти осколки страданий, Мария рванулась вперед, подобно грациозной, опасной тигрице. Только пару шагов – и мерзавец оказался совсем рядом, а удлинившиеся когти вонзились в одежду, проникая все глубже и глубже, под самую кожу. Мундибрун повалился на пол, придавленный телом меджампирши, и трусливо зажмурился, когда ее клыки оказались в дюйме от шеи. Запах крови обворачивал, пульсирующая артерия так и манила к себе, только один укус – и с подлецом будет покончено навсегда. Внезапно в голове прозвучал тихий голос Маркеллина, умоляющий одуматься и вмиг вернувший здравый разум. Если девушка сейчас убьет президента, биороботы за считанные часы найдут ее и прикончат самым зверским способом, желая отомстить за хозяина, а закрытие Завесы так и останется призрачной мечтой.

Кристин резко оторвалась от жертвы, усадила перепуганного старика опять на стул, и быстро выбежала из зала. В ушах шумела кровь, по каждому кусочку тела проходила судорожная дрожь, колени подкашивались, лицо обдавало непривычным жаром, но англичанка не переставала бежать, словно стараясь ускользнуть от реальности, что захлопывалась за спиной. Неожиданно чьи-то руки крепко сцепились на плечах и прижали Марию к стене. Она медленно открыла глаза: напротив стояла разгневанная, белая, как полотно, Ригззи Ли.

– Что ты творишь?! – покатились волны крика: – Ты вообще соображаешь, какой опасности подвергла и себя, и людей, что видят в тебе поддержку и помощь?! Как ты могла податься искушению?! Неужели жажда так сильно разыгралась, что ты не смогла ее усмирить?! В таком случае, ты слабое, жалкое существо, зверь, охотившийся только за кровью!

– Послушай…

– Зачем слушать?! Что ты скажешь?! Что?! Будешь оправдываться, говорить, как тебе жаль?! Лучше молчи. Я сейчас очень зла, и прежде всего, на саму себе, поскольку с самого начала страшно ошибалась, выбрав тебя. Ты недостойна, чтобы называться освободительницей Бездны, недостойна возможности вернуть людям нормальное будущее! Представь, что произошло, если бы ты в ту роковую секунду все же вонзила клыки в горло Мундибруна! Тебя бы ждали такие муки, что смерть стала настоящим раем, Маркеллин бы скончался, так и не дождавшись помощи, а простые горожане вкусили бы немыслимую чашу страданий из рук биороботов, одержимых мыслью отомстить за гибель повелителя! Не смей!.. – доктор предостерегающе подняла руку: – Не смей сейчас что-то говорить мне, Кристин. Лучше поднимайся в свою комнату, и даже не думай выходить, пока я не позволю. И помни, девочка: еще сделаешь какую-то глупость – я собственными руками прикончу тебя. Иди, – резко развернувшись на каблуках, девушка взбежала по лестнице, и, громко хлопнув дверью, с размаху бросилась на кровать. Из груди вырвались лихорадочные рыдания, вся та боль, сомнения, страх, копившиеся внутри месяцами, теперь бешеным потоком выплеснулись наружу. Мария чувствовала себя слабой девчонкой, не сумевшей остановить беспощадного тирана, хотя где-то там, в закрытых уголках сердца, прекрасно понимала, что Ригззи во всем права. До осуществления великого, грандиозного плана остались считанные шаги, но силы бороться, сражаться, просто иссякли.

Кристин не знала, сколько времени прошло, пока она неподвижно лежала, уставившись в потолок и позволяя слезам медленно стекать по вискам, но здравый разум постепенно возвращался. Ругая себя за весь этот бесполезный всплеск, молодая женщина тщательно умылась ледяной водой, переоделась в более простую одежду, и, наконец, решилась спуститься вниз. В полной тишине скрип открывающейся двери показался девушке оглушающим, но на нижних этажах по-прежнему не раздалось ни единого звука, шага. Англичанка знала, что президент не прощает таких фокусов, малейшая оплошность может стоить очень дорого, а она совершила вопиющую ошибку, но все равно еще оставалась хрупкая надежда на мудрость и остроумие доктора.