Перелет через Бездну

Предательски скрипнула дверь, свободно бултыхающаяся на ветру, и путники смело вошли вовнутрь, погружаясь в непроглядную устрашающую темноту. Она проникала абсолютно в каждую щель, ослепляла глаза, оглушала, лишала возможности свободно двигаться. Она… Тьма Страшная тьма, в которую был заключен человек, вернее, чудовище, обязанное расплатиться за свои кровавые грехи. Щелкнул переключатель, и в руке Маркеллина засветился небольшой синеватый фонарь, впившийся в каменную стену, около которой сидел испуганный старик. Вызывающее только отвращение и жалость существо нервно грызло грязные ногти, бесполезно било об каменные плиты ногами и что-то шептало себе под нос, а при виде новоприбывших сразу же забилось в угол, как пристреленная добыча на охоте. Молодая женщина услышала, как буквально у каждого из присутствующих ненавистно скрипнули зубы, но Кристин, сделав всем знак подождать, бесчувственно подошла к заключенному и опустилась рядом с ним на грязные полы. Молчание… Тягостное, противное, пульсирующее молчание, нарушаемое лишь хриплым дыханием Мундибруна… Мария рывком подняла голову на пленника, с презренной улыбкой наблюдая, как тот яростно старается найти хоть один угол, хоть одно убежище от этих пронзительных глаз меджампирши, чистых, невинных глаз, омытых слезами и верой в лучшее.

– Не старайтесь понапрасну, – прозвучал глухой смешок девушки: – Вам отныне больше не скрыться за своими железными дверями, за спинами могущественных биороботов, не убежать от своей совести и правды. Это конец. Теперь вы видите, где оказались? Не на троне властелина мира, не у драгоценных гор, не в своей заветной библиотеке, а здесь, на самом низу. Вот это, – Кристин извлекла из кармана свернутый свиток: – Та самая бумага, ради сохранности которой вы хотели превратить меня в бездушную игрушку. Знаете, как вспомню то представление, те проверочные выстрелы, то тестовое метание ножей в подвале, становится даже больно, а просто противно. Вам знакомо это чувство? Сладкое омерзение, когда хочется дико смеяться, понимая, что вот, этот могущественный человек, на счету которого миллионы уничтоженных жизней, сидит прямо у тебя около ног и так прерывисто метает своей обезумевший взгляд в поисках спасения. Теперь не от вас ищут спасения, а вы ищите, не вы над кем-то усмехаетесь, а над вами усмехаются, не вы убиваете, а вас убивают.

– Сделай это, прекрати мои мучения, перережь мне горло и покончим с этим, – неистово прошипел президент, вложив в эти слова всю мощь, на которую хватило оставшихся сил.

– Так само умирал и капитан Фрэнски… Вам интересно, какими были последние минуты жизни вашей лучшей подопытной собаки? Так вот: женщина, над которой вы издевались долгие годы, которую использовали, как игрушку, как бездушную вещь, а потом просто выкинули, женщина, у которой вы беспощадно отобрали ребенка, подсыпала ему в бокал с виски смертельный яд, действовавший очень долго и губительно. В принципе, похоже на кончину Астры. Вы удивлены? Даже тогда все ваше окружение постепенно исчезало, и вот наступил ваш черед. Безусловно, я убью вас, вернее, мы убьем, мы все, – англичанка провела рукой зигзаг, указывая на четвертку товарищей, молчаливо стоявших за спиной: – Но не думайте, что это будет раз – и все. И перед смертью я хочу спросить: зачем все это было, вся эта тирания, жестокость? Зачем вы убили собственного сына? Зачем так поступили с той, которую когда-то ведь вправду любили, до того времени, пока в вашу душу не вселился лютый дьявол? Зачем?… Ради чего?…