Перекресток в центре Европы

В конце концов, от услуг Григория действительно пришлось отказаться. Еще несколько дней он все тянул с началом работ, объясняя отсрочку тем, что его бригада занята на другом объекте. Однако каждый день непременно навещал клиентку, заводя пространные разговоры о ремонте в частности и о жизни здесь вообще. Видимо вдохновленный Юлиным неприкаянным одиночеством и превратно истолковав ее вежливые улыбки, он как-то заявился поздно вечером и многозначительно поставил на стол бутылку водки. Юля без лишних церемоний выставила незваного гостя.

Когда же он, наконец, привел «рабочих»: тощего, похожего на вопросительный знак, подростка и хромоногую женщину, Юля весьма невежливо выгнала прочь всю компанию.

На следующий же день она отправилась к Зине, чтобы, не ругаться с ней, нет, просто поинтересоваться, зачем это она прислала ей такого никудышнего мастера.

Однако Зина даже не дала ей открыть рот.

– Отлично, просто отлично, что ты пришла, – оглушила она ее с порога жизнерадостным визгом, – ты мне нужна!

Она энергично потащила ее в тот самый антикварный кабинет, треща по своему обыкновению на ходу. Оказывается, для Юли нашлась работа! Нет, она не ждет благодарности, она просто хочет оказать услугу хорошей милой девочке.

Юля сразу насторожилась. Оказалось, не зря. После фанфар и дифирамбов зазвучала весьма пугающая музыка.

Пани Зина задумала новое дело. Но без Юли оно никак не выгорит, поскольку все и затевается-то именно для нее. Свой процент она, конечно, оговорит особо, а дальше вопрос только в Юлиной расторопности и мастерстве. Почему бы ей не начать работать врачом прямо сейчас? Собственный врачебный кабинет! Небольшой, уютненький, специализирующийся на… абортах. Клиентуру Зина берет на себя, благо, католическая Польша рядом, да в очередь записываться будут! Выгодное дело, и думать не о чем!

– Чистоплюйка, – недовольно прошипела Зина, когда Юля ушла.

– Старая сводня, – злилась Юля, шагая домой.

Несмотря на обоюдное неудовольствие, тональность разговора удалось удержать на нейтральном уровне и не скатиться до вполне уместного выражения возмущения.

О проходимце Грише, таким образом, не было сказано ни слова.

Мастер Григорий больше не появился, однако через некоторое время к Юле вернулся тот самый долговязый сутулый парень из его «бригады». После недолгих переговоров он сумел убедить обозленную хозяйку, что вполне справится с такой ерундой, как покраска окон.

– Как зовут? – строго спросила Юля.

– Женя.

– А сколько тебе лет?

– Скоро двадцать.

– Ну ладно. Значит так, меня зовут Юля, – «Может, правильнее по имени-отчеству?». – Можешь приступать.

Она вручила молодому человеку орудие труда и вышла из комнаты, откуда сразу начали доноситься шаркающие звуки.

Ремонт наконец-то начался.

Вечером позвонил Иван. Он остался недоволен тем, что Юля не смогла найти общего, как он выразился, языка с Григорием. А, услышав ее соображения по поводу пани Зинаиды, и вовсе разозлился:

– Ты понимаешь, что это единственный человек, который прекрасно ориентируется в том, что происходит вокруг? Да тебе молиться надо на нее, а ты придумываешь какую-то чепуху!

Спорить с ним было бесполезно.

– Когда ты приедешь? – спросила Юля.

– Пока не собираюсь.

– А новый год?

– Ну, ты же собираешься домой на Новый год, поедешь через Москву, вот и пересечемся.

«Пересечемся! А я-то надеялась, что мы все-таки семейная пара и будем не пересекаться, а жить вместе! Ладно, – вздохнула она, – период становления, пока не получается вместе. Потом все будет хорошо».

Она старалась не думать о том, когда же настанет это самое «потом».