Перехват

– Ты знаешь, – услыхал Егор его удивлённый голос, – кажется, ко мне возвращается зрение.

– Да?! – молодой человек радостно повернулся к другу, шагнул в его сторону…

И провалился куда-то вниз сквозь раскрывшуюся под его ногами лепестковую диафрагму.

Лететь пришлось долго – секунд десять. Казалось бы, короткий срок, но в условиях свободного падения на Свароге за это время тело пролетает около четырёхсот метров. Свалиться с такой высоты – не самая завидная участь, даже в скафандре. А падение было почти свободным. Шахта, в которую провалился Белецкий, была не очень широкой, поэтому он сразу попробовал затормозиться руками и ногами. Однако стенки оказались очень скользкими, так что не то что руки и ноги, но даже и страховочный фал, прилипающий к чему угодно, делу не помог. Плюс ко всему стенки шахты пытались конвульсивно сокращаться, словно она была частью живого организма.

К счастью, приземление оказалось благополучным. Извивающаяся «кишка» в конце концов выплюнула свою добычу на горизонтальную поверхность, причём скорость падения была частично погашена перед самым приземлением чем-то вроде грави-финишера. Правда, погашена не до конца. Молодой человек всё равно существенно приложился, но всё же, к счастью, обошлось без телесных повреждений. Прокатившись кубарем несколько метров, Егор плюхнулся на четвереньки и из такой позиции, не поднимаясь, быстро огляделся по сторонам.

Оказалось, что он очутился в очередном тоннеле. Но не в «мёртвом», как предыдущие. Точнее, в не совсем мёртвом. При появлении гостя («Интересно, первого за сколько лет?» – подумал парень) автоматика включила освещение. Непонятно – то ли в экономном режиме, так как загорелись лампы только рядом с посетителем, и то не все, то ли остальные светильники просто пришли в негодность.

Внезапно загорелся индикатор тактической связи, погасший сразу после того, как над головой Егора сомкнулись лепестки диафрагмы, и послышался голос Пантелея:

– Эй! Ты как там?

– Нормально! – парень поднялся на ноги. – Я в тоннеле. Тут есть свет. И рельсы… Правда, ржавые. Падать пришлось с полкилометра…

– Я к тебе! – заявил рысь.

– Погоди! – заорал Егор.

– Поздно, уже лечу.

Белецкий в сердцах выругался. Его-то финишер выдержал, хоть и с трудом, но вот не сдох ли после этого? Безрассудного пушистика может ожидать весьма жесткая посадка.

Обошлось: через несколько секунд из проёма в своде тоннеля вылетел Пантелей и ловко приземлился на все четыре лапы.

«Мне бы так, как кошаку!» – позавидовал молодой человек, а вслух принялся отчитывать друга:

– А головой подумать?! Вдруг там, наверху, есть выход?! Выбрался бы, вызвал помощь…

– Как я вызову помощь? Лапкой помашу? Авось с орбиты кто увидит? – огрызнулся рысь. – Или выйдем вместе, или загнемся вместе. Давай, чем разводить тут, решай, в какую сторону двинем.

– А что тут решать? «Стрекоз» выпускать надо. Направо и налево. А потом уж по результатам…

В ожидании результатов разведки пришлось в очередной раз стоять на месте.

– Так ты как, снова видишь? Зрение вернулось? – затормошил друга Белецкий.

– Да, вижу, – рысь повернул голову направо-налево. – Но мутно пока. Ты извини, кстати, что люк не заметил. Моя вина, – тяжело вздохнул пушистик. – Понимаешь, пошла информация в оптическом диапазоне, картинка наложилась на то, что я «вижу» не глазами. Я растерялся, и… Вот результат.

– Ладно, не бери в голову, – отмахнулся Егор. – Главное, что ты теперь в порядке. Почти. Значит, зрение можно восстановить полностью. Добраться бы только до своих…

– Вот именно, добраться бы, – снова вздохнул Пантелей.

Доклады зондов ясности не добавили: в пределах их радиуса действия тоннель тянулся направо и налево абсолютно одинаково – без ответвлений и технических помещений.

– Идём направо, – решил Егор, – в сторону пункта назначения на поверхности.

Снова потянулись минуты, часы и, как впоследствии выяснилось, и дни монотонного перебирания ногами. Бесконечной вереницей проплывали мимо фонари освещения. Где-то треть из них всё же загоралась на полную мощность, реагируя на движение, и гасли за спиной путников. Ещё часть светилась чуть-чуть или неровно моргала. Остальные не подавали признаков жизни.

К середине вторых суток путешествия наткнулись на застывший на рельсах небольшой поезд, состоящий из приземистого локомотива и шести открытых платформ. Привести его в движение и дальше путешествовать с комфортом не удалось. Питание вроде ещё не сдохло, но при попытке запуска система выдавала коды многочисленных ошибок. В железнодорожной технике, особенно в такой древней, Белецкий был не силён, так что снова пришлось запросить помощи у Вейтангура.

– Дрова, – коротко прокомментировал тот состояние обнаруженной техники после нескольких секунд молчания. – Восстановлению вне ремонтной базы не подлежит.