Перехват

– Ну что ж, на данный момент ваши действия одобряю, – наконец заговорил он. – Форсируйте работу по разборке обнаруженного завала. Усильте бдительность на поверхности. Если что – вы головой отвечаете! Надеюсь, вам это понятно. Секретный объект в этом квадрате действительно есть. Правда, законсервированный, но всё же… Я вам скину канал связи с охраной и коды для контакта. Согласуйте свои действия. Но не забывайте, что обнаруженные диверсионные группы могли выполнять лишь отвлекающий манёвр, а истинная цель – совсем другая. В общем, действуйте быстро, но аккуратно. Следующая связь по графику. В случае обнаружения объектов вызывайте меня в любое время дня и ночи. Конец связи.

* * *

Белецкий, не размышляя, слетел с платформы и распластался под последним вагоном застывшего рядом с ней состава. В боевой обстановке промедление и излишние размышления могут стоить жизни.

И только оказавшись в укрытии, молодой человек поинтересовался по мыслесвязи у залёгшего рядом рыся:

– В чём дело?

– Сам посмотри, – коротко ответил Пантелей, транслируя напарнику картинку «рысевидения».

Сначала Егор не заметил, что так встревожило пушистика. Парню каждый раз, когда он подключался к другу, приходилось привыкать к изменившемуся восприятию действительности. Рысь и видел дальше, чем человек невооруженным глазом, и, что самое неудобное, в той или иной степени мог обозревать окрестности сквозь материальные препятствия, из-за чего картинка походила на рентгеновское изображение. Из-за массы появившихся непривычных деталей, разобраться в ней было трудно, особенно сразу после подключения.

– Сюда глянь, – облегчил другу задачу Пантелей, на секунду «подсветив» требуемый участок.

Егор всмотрелся: в одном из выходящих на станцию тоннелей наблюдалось какое-то движение. Три… нет, четыре. Четыре объекта двигались по направлению к станции. Скорость примерно соответствовала пешей ходьбе.

– Может, спасатели? – неуверенно высказал предположение Егор.

– Может, и спасатели. Но что-то мне в них не нравится. Давай подождём, пока подойдут, а там посмотрим. Если свои – покажемся, если нет…

– Примем бой, – закончил мысль друга Белецкий, озабоченно прикидывая преимущества и недостатки их позиции. Недостатков, по его прикидкам, оказалось больше.

– Может, переместимся куда-нибудь в более выгодное место? – предложил он.

– В какое? Времени на поиски нет. Плюс будем бегать – автоматика будет включать над нами свет и выключать с задержкой. «Гостям», думаю, много времени не понадобится, чтобы сложить два и два и понять, почему здесь освещение заработало ещё до их прихода. А так, если мы будем лежать неподвижно, таймер свет выключит, а датчики движения снова его не зажгут. Да, и насчёт «принять бой» – не торопись. Глянь: топают два человека и два бота. Люди идут посередине, а в авангарде и арьегарде – исходя из габаритов, либо легкие инженерные боты, либо средние боты огневой поддержки. Второе, судя по построению, более вероятно. Силы неравны. Они нас в лепёшку раскатают.

– Тогда надо спрятаться получше, – резонно заметил Егор. – Если бегать некогда, давай хотя бы к вагону снизу прицепимся. Хотя что толку? Если они поставят разведобъём…

– Так. Цепляемся. Тут как раз подходящие ниши есть, – согласился рысь. – А разведобъём… Поживём – увидим. Есть большая вероятность, что не поставят.

– Я – пилот, ты – диверсант. Тебе виднее, – ответил парень уже из новой позиции – раскорячившись между силовыми элементами рамы вагона. Теперь при беглом осмотре заметить его было трудно. Сил, чтобы оставаться неподвижным, тратить было не надо – достаточно просто зафиксировать экзоскелет скафа в текущем положении. А неудобную позу можно и перетерпеть. Самое большое неудобство – в скрытном режиме глушилась система сброса тепла в окружающее пространство. То есть накопитель, куда временно отводилось тепло, имелся, но ёмкость его была ограничена. И если систему отключить надолго, становилось в буквальном смысле горячо. Во флоте такую ситуацию называли – «свариться в собственном соку».

– Объясняю как диверсант, почему постановка разведобъёма маловероятна, – решил просветить товарища рысь, тоже уже висящий под днищем того же вагона. – «Умная пыль» – она, конечно, умная, но пыль.

– Мне сразу стало всё понятно, – хмыкнул Егор, следя за приближением загадочной группы.

– В общем, суть в том, что следы применения «умной пыли» нельзя скрыть полностью, – пояснил Пантелей. – Даже если дать ей команду на самоуничтожение, велика вероятность, что самоуничтожится не весь объём, а кроме того, по остаткам, пусть уже и не рабочим, легко можно определить, что здесь кто-то проходил. Поэтому при скрытном перемещении разведобъём ставить не рекомендуется.

– Понятно, – пробормотал Белецкий.

Непонятные гости подходили всё ближе и вскоре могли заметить отсветы включенного освещения на станции.

Внезапно лампы погасли – как Пантелей и предполагал, сработал таймер.

Егор с облегчением вздохнул.

– Пока всё, как ты и говорил.