Передний край (ЛП)

  Во время всего этого Резник делал больше, чем его доля в витринах: где угодно с помощниками-мужчинами в костюмах. Затем он притворился мимолетным интересом к велосипедам, четырнадцатидневным поездкам на побережье Югославии, олл-ину, новой спортивной куртке, перстню с печаткой, жареному на углях гамбургеру с картофелем фри и 90-дневному дополнительному сберегательному счету; он рассматривал возможности прогулочных ботинок, крикетных бит, филофаксов, постеров в рамках с изображением Джеймса Дина, Мэрилин Монро и Элвиса Пресли, по отдельности или вместе; теперь он стоял между широкими рулонами ковра, слушая рассуждения о достоинствах (или иных качествах) подложки, когда заметил одного из продавцов, ведущего пару к центральному столу, чтобы уточнить подробности продажи.

  Пока продавец заполнял форму, делая паузы, чтобы задать вопрос, один раз посмеяться, несколько раз улыбнуться, Резник наблюдал за ним. Двадцать пять или шесть, но уже редеющий на макушке, волосы зачесаны с обеих сторон к центру головы в тщетной попытке замаскироваться. Он был одет в двубортный светло-серый костюм, который идеально подошёл бы кому-нибудь, но только не ему. Резник дождался последних рукопожатий, кивка головы, обещания доставки, начала сопровождающей прогулки к двери. Не идите до конца, не теряйте времени, вам нужно заработать комиссию.

  — Извините, — ровным голосом сказал Резник, подходя сзади,

  Продавец моргнул и повернулся, отойдя на полшага назад, чтобы Резник попал в фокус. Семейный человек, не собирающийся тратить целое состояние, если повезет, полулюкс с тремя спальнями нуждается в ремонте.

  "Да сэр." Весело.

  — Питер… — попытался Резник.

  «Пол, как это бывает. я…”

  — Вы случайно не знаете Карла Догерти?

  Пол Гровс бросил взгляд на дверь, и Резник инстинктивно двинулся вперед, чтобы прикрыть любую попытку побега. Но: «Дождь все еще идет?» — спросил Гровс. «Интересно, не понадобится ли мне пальто».

  Двадцать один

  Резник наблюдал за Гроувсом всю дорогу до станции, рядом с ним в задней части вызванной машины, упершись локтем в окно, не глядя, не делая этого слишком очевидным. Всего лишь пятнадцати футов по тротуару от двери магазина до бордюра было достаточно, чтобы разрушить растрепанную прядь волос Гроувза, одна сторона которых падала за его левое ухо, а другая торчала, как ошибка, между ними отчетливо виднелся бледный череп. Тем не менее, он не выглядел слишком встревоженным, время от времени поглядывая на улицу с интересом, как будто его везли по городу, который он только помнил. Конечно, время от времени его пальцы натягивали провисшие брюки от костюма, а воротничок под его галстуком в сине-серебряную полоску стал слишком тугим, но внутри он казался равнодушным. Как будто в глубине души он знал, что ничто не может до него добраться; он был в безопасности. – недоумевал Резник.

  Выйдя из комнаты уголовного розыска, он велел Гроувзу держаться и высунул голову из-за двери, подзывая Пателя от стола, где тот старательно пробирался по своим бумагам.

  — Новости из больницы? — тихо спросил он, когда они свернули в коридор.

  «Снова в реанимации. Судя по всему, стабильно».

  Резник кивнул и направил Гроувза в ближайшую комнату для допросов, откуда открывался вид на наклонную автостоянку в сторону четырехэтажных домов, где квартиры с двумя спальнями все еще продаются за сто тысяч. Он указал на стул и подождал, пока Гроувс сядет, заняв стул напротив для себя, предоставив Пателю место для записей в конце стола.

  — Я знал, что ты захочешь поговорить со мной, — сказал Пол Гроувс. — После того, что случилось.

  Резник не ответил, по крайней мере прямо. — Вы здесь по собственной воле, чтобы сделать заявление, и можете уйти в любой момент. Вы понимаете это?

  Гровс кивнул.

  — Почему бы тебе не рассказать нам о прошлой ночи?

  Гровс немного ослабил галстук, затем снова затянул его, удерживая узел между большим и первыми двумя пальцами левой руки, а правой потянув за короткий конец. Как бы легко они ни подходили к воде, подумал Резник, редко когда они спешат пить.

  «Мы с Карлом договорились встретиться, чтобы выпить, — начал Гроувс. «Полдевятого, а он опаздывал, но ведь он всегда опаздывал». Резник отметил это всегда, но отпустил. Вопросы позже. — Полагаю, было уже около десяти, когда он пришел. Мы просидели там до закрытия, разговаривали, сколько можно под музыку, два-три бокала, вот и все. Мы оба не из тех, кого вы бы назвали пьяницами.

  Он сделал паузу и посмотрел прямо на Резника, впервые с тех пор, как начал говорить.

  — Это Манхэттен. Вот где мы были. Но я полагаю, вы это знаете?

  — Продолжайте, — сказал Резник.