Читаем Перебирая наши даты полностью

Там — Бёлль. Смотреть на него — одно удовольствие. Он с мужеством и с юмором выдержал двухчасовую «пресс — конференцию», где с вопросами о свободе печати на него наскакивали, почему‑то похоже петушась, русские кавказцы — Булат Окуджава и Фазиль Искандер.

Добрый Лева выковырял именно этот изюм из сайки, чтобы попотчевать Бёлля. Остальное общество благоговейно внимало.

Мы с Борисом Биргером мирно глотали водку в кухне.

Потом я прочитал «Поэта и гражданина». Лева переводил. Бёлль сказал, что хотел бы это перевести….

22.2. Разговор с Г алей о бесплодности последних месяцев. Она во многом права. На общение и пьянство уходит много сил.

Но ведь я всегда общался и пил. А когда не пил и не общался, все равно не писал лучше и больше.

Тут какой‑то иной механизм. А может быть, мы оба преувеличиваем мои возможности.

Выход из круга прежних друзей, создание нового круга, новое самосознание и прочее, что происходит со мной, требует тоже много сил и не может происходить безболезненно, как бы естественно все это ни происходило.

Может, в этом гвоздь….

8.3. У нас Бёлль с женой, Копелевы и Кома Иванов с Таней. Прекрасный день. Гуляли и фотографировались в лесу. Долго разговаривали и обедали.

Разговор о возможности вхождения наших писателей в Пен — клуб, о сельском хозяйстве в Западной Германии, о меняющейся структуре нашего общества, о потребности нравственного идеала у нас и о религиозных исканиях.

На мой вопрос, сходны ли процессы, происходящие в нравственной сфере у нас и у них, Бёлль ответил отрицательно. Их тема — разобщение.

О студии фильмов, основанной Бёллем. О возможности организации независимого издательства русской литературы на русском и немецком языках.

Бёлль заметил у нас (по сравнению с предыдущим приездом) нервозность. Как в официальных, так и во фрондерских кругах.

Кома: «Наше правительство было бы необычайно прочно, если бы не думало о своей непрочности».

Копелев переводит гениально.

Бёлли — чудесные.

9.3. …Повесть Марка Харитонова «Золушка». Весьма талантлива. Линия Набокова, но очень мягко, добро….

7.6. В мае — приезд Л. К. Чуковской. Солженицын вызывает на полемику об «Августе».

Читаю «Москва — Петушки» В. Ерофеева.

«Факультет ненужных вещей» Домбровского.

2- ю, 3–ю ч. и эпилог книги Ф. Светова.

Интервью Солженицына, ответ на его письмо Патриарху, и т. д….

1973

6 апреля.Был Петрос Антеос, честный, добрый, несчастный бывший догматик, желающий только Греции и правды.

У нас нет ни того, ни другого.

9.4. Какой‑то темп утрачен. Душевная лень. Писать могу только о рифме или чепуху. Переводы надоели до тошноты….

24.4. …В ЦДЛ. Разговор с Корниловым.

Я: Тебя интересует деструкция жизни, а меня конструкция. Тебя — почему жить нельзя, а меня — почему можно.

Он согласился.

— Поэтому мы и не можем понравиться друг другу.

У Юры Ефремова (годовщина свадьбы) — «тот» свет, Даниэль, старуха Олсуфьева, прекрасная, как всегда (читала), старый. чудный Богораз, Толя Якобсон. «Тот» свет мил

29 апреля.Пасха. У нас Леня с дочкой. Марина А., Городницкие. Приезжали Эйдельман, Крелин, В. Смилга. Приятный треп.

Эйдельман — способный историк и талантливый литератор.

16 мая.Болшево.

Я здесь, в Доме киношников, с Чухраем. Уже десять дней. Чухрай неглупый, волевой, способный человек. «Свойский», но и с ощущением своей славы и значения. С солдатским матерком. Незлой и то, что в наше время называется — честный. Т. е. поносящий бесчестность, тупость и т. д. Но он «конструктор жизни». Абсолютно же честным может быть лишь «деструктор» или таракан запечный.

Вкус у Чухрая дурной. Работа с ним над «Аэлитой» не ладится.

Считаю рифмы, скучаю по дому. Смотрю кино. Здесь семинар редакторов. Есть знакомые. Я уже несколько знаменит.

23.5. Фильмы:

Убийца на первой полосе.

Механический апельсин.

Правящий класс.

Если…

Кабаре.

Ужасное искусство….

5 июня.Подряд выслушал трех молодых поэтов.

А. Бердников привез поэтессу Олю, двадцатидевятилетнюю, опытную, самоуверенную интеллигентную даму. Стихи ее бесполы.

У самого Алеши — головные, «современные», с не нашей конструкцией, не нашей школы. Он поинтереснее ее….

Никогда бы не подумал, что Фет может стать самым читаемым, во всяком случае — почитаемым поэтом молодого поколения.

Черты этого поколения:

1. «Всезнание», отсутствие иллюзий.

2. Политический конформизм, отсутствие интереса к государству.

3. Честолюбие. Сознание элитарности.

4. Культура.

5. Современный стих вне «острой формы».

6. Желание мыслить категориями добра и зла, жизни и смерти.

7. Усложненный ассоциативный аппарат. «Знаки» культуры в стихах. Иногда все это нарочито.

6.6. Слепну. На обоих глазах катаракта.

Радуйся, Мильтон! …

1974

7.1. Ходасевич пишет о Маяковском исступленно — зло, как мы бы писали о Фирсове, Чуеве или Асадове — «певец при храме благополучном».

Литература от Маяковского отвернулась. Его выставка в Москве и Ленинграде провалилась именно от этого….

8.1. Был в городе. Завтра Л. К. собираются исключать из Союза. Кто- то, где‑то глухо шевелится. Слуцкий считает, что исключение — дело опасное для начальства: вызовет цепную реакцию. Только не у писателей….

Перейти на страницу:

Все книги серии Мой 20 век

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии