Пепел в отражении

– Все будет нормально, – в который раз за день повторила Дарина. – Он попадется, вы его поймаете, и все закончится.

Последние два слова отозвались болью в душах обоих. Все закончится. Она не хотела, чтобы все это заканчивалось: ей нравились разговоры в полутьме дома, нравился этот дом и воздух, нравилась сама атмосфера и те чувства, которые она испытывала рядом с ним – защищенности, спокойствия и уюта, даже несмотря на его непростой характер.

Он же не представлял, что случится, когда его ребята и впрямь найдут подрывника. Вряд ли он начнет меньше пропадать на работе, скорее проблем станет только больше. А вообразить свою жизнь без сумасбродки, дарованной ему самой жизнью и полностью оправдывавшей свое имя, он уже не мог. Пропал, окончательно пропал.

– Ты когда-нибудь думал, что будет потом? – внезапно спросила девушка. Марк едва заметно дернулся.

– Постоянно.

– И что?

Мужчина молчал, сверля ее пронзительным взглядом.

– А чего бы тебе хотелось?

– Покоя, – тихо отозвалась Дарина. – Когда чувствуешь себя в полной безопасности, как в детстве, в кровати, рядом с родителями. Как здесь, в этом доме. А тебе?

– У меня не такой большой выбор.

Она ничего не сказала, лишь поманила его рукой и вышла, свернув в коридоре в сторону гаража. Заинтригованный, Марк пошел следом.

В гараже он почти тут же налетел на какую-то бутыль, не разлив ее только чудом. В глаза даже в полумраке комнаты бросился мольберт с накрытым белой тканью холстом. Подождав, пока он подойдет ближе, Дарина аккуратно откинула простыню и отошла на пару шагов.

С поверхности холста на них смотрел человек. Его лицо почти полностью скрывалось в тени, пыли и пепле, ясными и четкими оставались только освещенные тусклым светом фонарика глаза – сосредоточенные серо-голубые глаза, пронизывающие будто насквозь. За спиной человека была темнота и невесомые контуры каких-то конструкций, а свет фонаря выхватывал из тьмы легкие песчинки и серо-сизые хлопья.

Картина казалась такой живой, такой детальной и реалистичной, что Марк на миг остолбенел. Мыслями он мгновенно вернулся в тот день. Он никогда не думал, как выглядит в такие моменты – при спасении заложников, обрушении здания или захвате преступников. Не задумывался, каким суровым может быть, как могут гореть его глаза – облегчением и хладнокровием одновременно, даже не замечал, как напряженно сжимает челюсти, что аж желваки ходят и сводит скулы.

Слов, чтобы описать свои чувства, он не находил. А Дарина просто улыбалась, искоса наблюдая за его реакцией.

– Это самое яркое воспоминание из того дня, – пояснила она. – Секунда, когда я поняла, что для меня еще не все потеряно.

– Я не знаю, что сказать… – все-таки вымолвил Марк.

– Мне показалось, это будет правильно, – продолжила Дарина. – Слабая благодарность, наверно, но все же… Я задумала три картины, одна твоя, вторая Сашина, – она указала на еще один чуть прикрытый холст, где среди редких штрихов уже угадывался такой же смазанный силуэт врача. – А третью отдам для аукциона.

Отведя взгляд от картины, Марк посмотрел на девушку. По его лицу пробежала тень, складка между бровей стала глубже.

– Думаю, в Лондоне ее хорошо оценят.

Дарина нахмурилась.

– Вообще-то я говорила о благотворительном вечере.

– А что потом, Дарина?

На короткий миг она растерялась.

Потом ей придется делать выбор. Потом, если не раньше. А, может, она уже давно этот выбор сделала, только еще этого не поняла?..

– Так что будет после? – Марк сделал шаг к ней, и еще один. – Я непростой человек, ты это знаешь. Вспыльчивый, резкий, чересчур опекающий, требовательный. Самодур, как меня дед в школе называл, – он заглянул ей в глаза, и у Дарины перехватило дыхание. – А еще я привык жить одним днем, потому что он может в любой момент стать последним. И к одиночеству я тоже привык, потому что жить так, как живу я, не каждый сможет. Нужен тебе такой человек рядом? Жизнь такая тебе нужна?

– Ты просишь не уезжать или, наоборот, прогоняешь? – недоуменно переспросила Дарина. Марк вздохнул, отвернулся, запустил руку в волосы.

– Я и сам не знаю, о чем прошу.

– А если я уже все решила? – быстро сказала она, словно боясь передумать. Мужчина встретился с ней глазами и невесело улыбнулся, как если бы тоже наконец все для себя решил.

А Дарина вдруг подумала, что, пожалуй, именно так выглядят смирение и обреченность.

– Тогда кто я такой, чтобы о чем-то просить или тебя уговаривать?

В штаб-квартиру он пришел с утра пораньше. Полупустые коридоры встретили Марка тихими голосами дежурных и редких сотрудников, задержавшихся на работе или так и не ушедших домой.

Поднявшись на третий этаж, он вошел в кабинет и тут же наткнулся на уставшего Дениса, встретившего его мутными сонными глазами. Узнав вошедшего, Дэн протер глаза и, потягиваясь, тяжело поднялся.

– Тебя Никита порадовал вчера? – мрачно спросил он. Марк кивнул. – Трофимов как узнал, рвал и метал просто.

– Ты поэтому тут заночевал? – усмехнулся Марк. Денис состроил ему гримасу.

– Да если бы… Мы как узнали об этих новостях, полковник велел операцию готовить. Что ее дернуло высунуться-то, я не понимаю?