Пепел в отражении

Закрыв блокнот, Марк сунул его себе в карман, туда же спрятал карандаш и медленно взял Дарину на руки, стараясь не потревожить заживающие кости. Она только неслышно застонала ему в плечо, уткнулась ледяным носом в ворот его рубашки, так что он вздрогнул, и задышала глубже и ровнее, словно вдруг успокоилась.

В комнате он так же аккуратно опустил ее на кровать, укрыл одеялом и встал у окна, глядя на спящую девушку. Жутко хотелось хоть что-то сделать, сказать, последовать совету брата и уговорить ее остаться, и он проклинал себя за то, что не мог на это решиться. Господи, он, Марк Горский, боевой офицер и спецназовец, боится какой-то слабой надежды! Он никогда не предавался слабости и не показывал ее, все прятал в себе и носил за семью печатями, а теперь эти замки сломались, и он оказался совершенно к этому не готов.

Зазвучавший в тишине комнаты писк телефона заставил его чертыхнуться. Дарина дернулась в своем коконе из одеяла и приоткрыла глаза.

– Что случилось?.. – невнятно пробормотала она. Марк открыл присланное сообщение.

– Илья. Камеры во дворах ничего не дали. Либо наш умник оставил вещи в слепой зоне, откуда их давно забрали дворники, либо у него был сообщник. Как говорится, картина Репина «Приплыли».

Дарина сонно улыбнулась в подушку, темные волосы взметнулись от ее вздоха.

– Соловьева.

– Что? – не понял Марк. Девушка еще сильнее спряталась в одеяло.

– У Репина нет такой картины…

И она уснула еще крепче, чем раньше. А Марк стоял у окна и смотрел на нее во все глаза, поражаясь тому, как сильно можно любить свое дело и говорить о нем даже во сне.

Хотя разбуди его среди ночи и заставь перечислить составляющие разрывной бомбы – он перечислит без запинки. И даже автомат соберет с завязанными глазами.

Он нервничал.

Это состояние преследовало его последние несколько недель, если не месяцев. Тягостное ощущение, что вот-вот обязательно случится неизбежный провал, что он ошибется, и это приведет его к краху.

А вот совесть его не беспокоила совершенно. Он знал, на что шел и ради чего все это было.

Фоторамка на столе блеснула, привлекая его внимание. Двое мужчин улыбались, сидя в обнимку в баре, перед ними стояли бокалы с пивом, а телевизор у барной стойки наверняка транслировал очередной матч, где наши неизбежно проиграли – в тот год было довольно мало побед. Боже, как же давно это было…

У него ничего не осталось, кроме воспоминаний и татуировки на руке. Ничего, кроме проклятой памяти и вынашиваемой мести.

Но все же нервозность отвлекала, и он ничего не мог с этим поделать.

План был продуман до мелочей, так что его не должны найти. Пусть по телевизору постоянно крутят фоторобот подозреваемого, он настоящий выглядит иначе – тут он постарался на славу, да и первый шок сыграл свою роль. Свидетелей, которые могли бы его опознать, тоже не было. Точнее была одна, но он очень надеялся, что она ничегошеньки не запомнила.

Так надеялся, что решился на опрометчивую вылазку в больницу.

Видит бог, он никогда не хотел этого. Жертвы непременно были бы, но он старался выбирать такие места и дни, где людей было бы как можно меньше. И все было нормально, пока на последней закладке он не столкнулся с этой девушкой.

Вот она-то и послужила причиной его расшатанных нервов.

А ведь все, чего он хотел, это самой обыкновенной справедливости. Той, которой он добивался несколько лет и так и не получил.

Но до конца еще далеко. Он не сдастся. Не теперь, когда дело приняло почти всероссийский ажиотаж.

Он подошел к окну, выглянул на улицу. Тихий московский двор, такой же, как и тысячи других, с бабульками на скамейках, детьми в песочнице и машинами на шоссе. Забавно, все эти люди даже не подозревают, с кем на самом деле они соседствуют. Для кого-то он – простой сосед из квартиры сверху, для консьержки – милый паренек с грустными глазами, а для официантки в кафе – застенчивый молодой человек, пьющий крепкий американо два раза в неделю. Он самый обыкновенный человек, и в этом для него и заключался сакральный смысл всей операции.

Преступником может быть любой. Друг, брат, муж, невеста, соседка или просто прохожий, с которым ты сталкиваешься на улице. Даже сотрудник правопорядка или защитник страны.

А самое страшное в том, что ты никогда не будешь этого знать наверняка.

Именно это он и хотел донести.

Ему удалось поставить на уши всю Москву, указать на некомпетентность служб безопасности и привлечь к себе внимание. Теперь ему уже нечего терять. Поймают его или нет – наверняка всего лишь вопрос времени, камеры слежения никто не отменял, как он ни старался их избегать. Он слишком устал от этой игры в догонялки.

Если выгорит еще одна закладка, эффект будет сильнее. Если нет – не страшно, за тем, что он скажет, будет следить вся страна. Он постарался, чтобы после него не осталось следов, так что связать его с взрывами будет очень и очень непросто. Ни отпечатков, ни оставленной одежды, ни денежного следа. Даже с угнанной машиной на последнем теракте все вышло как нельзя лучше. Оставалась только одна проблема в лице девушки с необычным именем и эксцентричной профессией.